Порадовав утробу свеженьким кефиром,
Задумался, в сердцах свою терзая лиру,
О том, ЧТО есть обетованная Стихира
На карте пестрой неприкаянного мира…
Большая коммунальная нечистая квартира
С причудами убогого «уютненького мира»?
А может - часть безбрежного вселенского эфира,
Манящая звучаньем неземным небесного клавира?
Иль слепок злой картины неустроенного мира,
С похмельным утром придорожного трактира?
А может, это - часть неосязаемой химеры,
Вернадским лихо наречённой ноосферой?
Иль дебри непролазные, заросшие стихами,
Как топкие болота – лишаём и мхами…
А, может, всё же, это – «школа танцев»,
Для поэтического цеха новобранцев,
В которой дерзкие (и не без искры!) дилетанты
Встают на рифм изящных ломкие пуанты…
И с ними в школе той соседством тяготятся те,
Кто оборот за оборотом крутит неустанно фуэте,
И те, кому "па баллансе", батман и антраша
Осточертели уже словно пресная лапша.
А то, быть может, – на Земле частица рая,
Что обронил Господь, в чертогах с ним играя.
Или, напротив, то – исчадье горестное ада,
Где слов роятся безобразные тирады…
Уже не рад, что задал такой каверзный вопрос,
Себе Стихиры всей представил вдруг стихи я…
Ответа поиски не доводя до слез,
Решил: Стихира, братцы – это, блин, СТИХИЯ!