Поклоны

Екатерина-Августа Маркова
ЛИТЕРАТУРНОЕ

Партийных съездов
          немного моложе,
Какой-то звук вас
         слишком тревожил,
Ахматовские скорбные
                пробелы,
Заполнила винтажность
                Беллы,
 Шаманящей  анахронизмы
В чугунных рамках
              коммунизма,
Что всё пространство
              обезбожив,
Плодил не бывших,
                а похожих.
На радость на любовь,
                на волю,
Кичился Ёвтух главной
                ролью,
В концерте масок
             карнавальном,
И в шествии ещё 
               повальном,
Толпа сгущалась
            у портретов,
Генсеков что,а
            что- поэтов,
Так и не вставши
            на крыло,
Скормивших славе
            ремесло,
Продав привычно
         первородство,
За чечевичное
            сиротство...
*  *  *

Под сению ветхого крова,
Не устаю повторять,-
Природа чревата словом,
И время покатится вспять.

Струя огонёчка лампады,
Безмерна,как чья-то душа,
Под небом осенней прохлады,
Так хочется вольно дышать.

Сует отступают смятенья,
В октябрьском дыханьи земном,
Подступит стихотворенье,
Как к горлу рыдания ком.


*  *  *

Что-то чайки кричат  несвязно,
На оставленном берегу,
Может быть обо мне, несуразной,
Уступившей высоты врагу.

Я, в своей безответности древней,
И на зло отвечавшей  добром,
Города раздала и деревни,
Растеряла отеческий  дом...

А грассирующие вороны,
Над лохматой моей головой,
Кружат, бью я покорно  поклоны,
На сияющий аналой...

*  *  *
Ангела хранителя в дорогу!
Ты шагаешь сквозь собачий брех.
Осуждать кого-то смертный грех,
Снегопад стихает понемногу.

Губы вниз опущены в печали,
От привычной неизбывной скорби.
За не женскими тяжёлыми плечами,
Неподъемная берестяная торба.

И тебя не тяготит поклажа,
Тяжела,а всё-таки своя,
Полицейский путь тебе укажет
в бывшие колхозные края...

Взгляд из-под платка я не осилю,
Долго  провожаю тебя в след
Ты и есть моя прекрасная Россия!
Пред которой мне прощенья нет.

*  *  *


                Истреблено казачество накатом,
                Поднялся ад на землю чёрным смерчем,
                В угаре адском брошен брат на брата,
                И нескончаема бессмысленная сеча.
                Я.Ф.М.




Я слышу,слышу хрип тележный,
В степной последней  колее,
Казачки над младенцем голос нежный,
Вдали платок её белел,
Белее снега на кладбИще,
"Курганом дохлым" что наречено,
Где ворон сотню лет всё рыщет,
Пьянит безносая,как будто бы вино.
Стреляли в душу тем, не знавшим рабства,
Но  в рабство боль меня уводит.
Казачья Бога молит паства
На замогильном Божьем Сходе...
Стою под звёздами,и дурнопьяном ветер
Пронизывает  духом тёплым,
К Куме иду,среди плакучих ветел,
Прапрадедам молюсь я мёртвым.