Я девочкой болезненно-печально,
Отторжено от радостей росла.
Печаль моя, как живопись наскальная,
А память – словно древняя скала.
Плыл черный цвет отчаянья по охре
Растущих лет, сгущаясь до слезы.
Блистало солнце – и слезинки сохли,
Стирались в пыль горючие следы.
Надежды возносились, точно голуби
Бумажные – убористо перо.
Обвалы и заторы, боли проруби.
А мне твердили: жизнь – это добро.
Я чувствовала, верила, надеялась.
Оно во мне – мой слиток золотой –
Крупицами росло. Печаль отсеялась
Сквозь решето, сплетенное судьбой.
А если время шло пустой породой,
Судьба права. Что на нее пенять?
Все то, что предназначено природой, -
Лишь черновик. Мне набело писать.