Вертишь, вертишь его рубашку – даже запах её – не мой!
Легкомысленная промашка нерасчётливой головой.
Но слегка успокоит совесть: – Ты же пробовала, уймись,
не твоя оказалась повесть, не твоим оказался приз.
Непрактично моё богатство – похвалы красоте с лихвой,
а присвоить её боятся, видят куколкой неживой.
Полагая, что спросит много непокорная красота,
не стремятся моей дорогой топать рядышком, до креста.
Сердце ноет ночами: – Стыну! - Засыпаю с благой мечтой -
обнимать одного мужчину. День стирает мечты тщетой.
Усмехается ночь в потёмках, перестав ворожбу шептать,
засыпает следы позёмкой - уходящему. Не чета!
Сколько раз ещё ранить душу, ошибаясь, что этот – мой,
и единственный, кто нарушит одинокости лёд немой.
А рубашка...да что рубашка… С нелюбимым делить постель
не хочу, потому и тяжко. Бестолковая канитель.