Я вновь представляю, знаешь, как мы с тобой вместе
лежим на жесткой холодной постели в утопии ночной, до алкоголизма русских поэтов, тиши -
Вокруг нас за радиусом в 1000 лье ни одной души,
Хотя нашим-то уже порядком, ахаха, самим, согласись, лет за 200.
Наши джинсы в улыбках больных до смолы корабельных трюмов шальных эпиграмм,
Заставляют задыхаться от счастья, стонать под призрачный рев оголтелого фобоса,
Мое нутро уже достигло орбиты - оно за пределами холодного одинокого космоса,
Хотя в голове и желудке, под градусом 20 по Цельсию, плещется крепкого 100 с половиной грамм
Нашей общей мозговой поджелудочной жидкости в стихотворных романах забытых, забитых гвоздями сердец,
А бюстгальтеры молодости висят преспокойно на дверцах стального в эритроцитах крови, заржавевшего шкафа -
Это, будь покоен, любимый, я уверена - еще далеко не конец,
И затеряется смысл где-то по тексту в строфах моей херувимской анафоры...