Луна к своим причудам всех притянет:
дома, карнизы и от плиток жар,
и некий имярек к окошку встанет
лунатиком в приливе лунных чар,-
ему, конечно, завтра на работу,
и он, конечно, не поймёт за что
он должен отпахать свою субботу,-
за чей-то вымпел или же значок?!
А, между тем, ему не видно клёна,
где каждый лист фигурист и высок,
где и сучок, от ветки вниз склонённый,
как пистолет, направленный в висок,
где щупальца теней ползут за теми,
кто неразумно потревожил сад,
где фонари находятся в замене,
а им заменой светлячки висят.
На подоконнике окна, сродни мишени
или редчайшей из придуманных эмблем,
сидит она, объектом всех решений,
и как решение для множества проблем.
Она сидела тихо в лунном свете,
свои колени обхватив руками,
задумчива, застыв в немом ответе,
как Геркуланум, сидя на вулкане.
А половая щётка вверх щетиной
лягалась и рвалась в открытое окно
или шагала под стуки древка чинно,
или топорщилась и ёжилась колом.
На щётку села амазонкой Маргарита,
на теле мази необычной чуя власть,
и вылетела, ведь окно было открыто,
а вслед за ней летел, танцуя, вальс.
Невидима, растрёпана, свободна
из переулка пролетала в переулок,
на переходах пропуская благородно
детей и тех, кто рядом подвернулся.
Лавируя среди машин, прохожих,
перед домами в скачке вверх и вниз
(что так на скопища кирпичные похожи),
присев на миг на чей-нибудь карниз,
летела Маргарита дальше-дальше:
за озеро светящихся огней,
за горизонт – всё становясь мельчайшей
из точек, видимых созвездьями за ней.
Лежали сабли рек среди туманов
с заточенными лезвиями в них
и резали под гребень негуманно
как под коленом у волны, мениск.
Земля летела, приближалась, ближе
всё становясь в дыхании лесов,
и балансировала с ветром в волосах то ниже,
то выше дева, как на чаше у весов
На местности пустынной даже камни,
как валуны между отдельных сосен
с посеребрёнными луной боками,
свой чёрный цвет от ночи вот-вот сбросят…
Но вот у щётки хвост поднялся кверху,
тем самым её бег притормозив.
Вниз, как на салазках с горки съехав,
Марго увидела костёр. Он поразил:
был он огромен в снопе искр летучих,
порхающих, как мошкара, туда-сюда,
и, поджидающих, похоже, только случай,
спалить почти весь лес без всякого следа.
А у костра сидели в ряд лягушки
и, раздуваясь от воздушных масс,
играли марш на дудочках; их слушали
и танцевали мыши под экстаз.
А вниз свисавшие горящие гнилушки
светили в ноты им живым огнём.-
такой вот музыкой устроили лягушки
в честь Маргариты торжественный приём.
06.12.2015 г.