Пройдя в саду в одну из тех беседок,
Что были по нему разнесены,
Что ж, время коротали до обеда.
А Меншиков сказал: - Я видел сны,
В которых были Вы моей царицей –
Никто так душу мне не разрывал.
Вот эдакому надо же присниться?
Скажу Вам больше – я в раю бывал…
Но, слава Богу, что во сне, конечно.
Надеюсь, это время не пришло.
Могу себе позволить шаг беспечный,
Когда на сердце страсть, в душе – светло.
- А с Дарией Михайловной* что делать?
- А что с ней может статься? Стать женой
Моей она когда-то захотела,
И – будет! Суждено ей так судьбой.
Она моя законная супруга,
В конце концов, и мать моих детей.
- А мы кто будем с Вами друг для друга?
- Любовниками, если без затей.
- Нет. Это слово мне всегда претило.
Хочу единомышленником стать.
Вы жаждете, чтоб солнце Вам светило –
Привыкли Вы уже повелевать.
Мечтали ли, торгуя пирогами,
Лефорту одевая сапоги,
Корону лицезреть перед глазами,
Быть сапогом, но царственной ноги.
Природа щедро наградила Сашу.
Вот с грамотой он только подкачал.
Мостили сами Вы дорогу Вашу,
А царь всегда у Вас, как идеал.
А кто ему подвёл Екатерину?
Опять же Вы – ещё солидный плюс!
Рисую я наглядную картину?
Вас осуждать, конечно, не берусь,
Но Ваша страсть к стяжательству Вас сгубит,
Готовы всё прибрать к своим рукам.
А император этого не любит,
И сколько раз давал понять он Вам,
Что «в плутовстве живот свой князь скончает»,
Сугубо не исправится, и быть
Ему без головы, что Вас венчает.
Но продолжает «брудера» любить.
Сидит Светлейший, как заворожённый:
«Откуда? Как? Всю жизнь смогла узреть!
Врага такого? Нет, слуга покорный.
В друзьях… в любовницах… хочу её иметь»!
Пока он занимался словоблудием,
Светлана продолжала говорить:
- Готова быть я Вашим, князь, орудием,
И вместе с Вами дальше путь мостить.
Стяжатель, казнокрад… Да и гордыня
Неутолимы. Вас остановить?
Подумайте о дочери, о сыне!
Я о жене не буду говорить.
Любовь царя пока ещё спасает,
Царица заступается за Вас.
Но, к сожаленью, звёзды угасают,
Тогда и наступает платы час.
Ужели губернатора Сибири
Забыли? Так и будет он висеть,
Пока есть казнокрадство в этом мире,
Другим чтоб неповадно было впредь!
О чём я говорю? Вас не исправить!
- Я не просил устраивать правёж.
Хотите без обеда нас оставить?
- Как скажете. Тогда прервёмся, что ж!
Светлану пригласили отобедать
В семейном губернаторском кругу.
Она всего успела там отведать,
И отвалилась: - Больше не могу!
Они ушли гулять в оранжерею**.
- Княгиня, что ж, продолжим разговор?
Напитки? Фрукты? Может быть, кофею? –
Он руку свою к столику простёр:
- Давайте, сядем! – раскуривши трубку:
- Гагарина Вы ставили в пример?
А можете представить на минутку –
Не царь, а я сторонник этих мер!
Вы так меня прекрасно расписали:
Глядите все – Данилыч на виду!
Пожалуй, что богаче не видали,
И я сижу, царёва гнева жду!
За-вист-ни-ки! Вот в этом и разгадка.
Всегда доносы во главе угла.
А как же, до чужого-то все падки,
Когда всю душу зависть обожгла!
А я-то что? Ну спину я подставил –
Царь отходил. И то – без лишних глаз,
Наедине – одно из лучших правил! –
Я отряхнулся и готов хоть в пляс!
Конечно, иностранцы… там другое.
На первом месте гордость, дале спесь.
Уронишь честь – заденешь за живое.
А русский человек в холопстве весь.
- Вы, князь, меня пытаетесь умаслить?
Себя перед потомством оправдать?
- Да нет, княгиня! Говорю, что счастлив
Я за Петра Лексеича страдать!
- Ну вот опять Вы всё перевернули.
Страдать готовы! Вы готовы – брать!
Вот только осуждать я Вас могу ли?
Таких, как Вы – неисчислима рать!
Сейчас Вы здесь – из первых только первый.
Скажу одно, что важно только то,
Что так во всём. Сильны у Вас резервы.
И истина окажется простой:
Вы преданы царю, в бою отважны,
Покладисты, обиды не тая,
Вперёд стремитесь – сможет так не каждый,
И грудью встанете за батюшку царя!
А что потом? Не станет государя…
Умерьте пыл, и этот срок придёт!
Под париком у Вас, надеюсь, варит?
Сейчас Вам нужно думать наперёд!
- Вы не просты, княгиня!.. и азартны.
И вижу я – горят у Вас глаза.
И с умыслом тасуете Вы карты…
Вы – ведьма! – утвердительно сказал.
- И я влюблён? В кого? – спросИте: в ведьму!
Данилыч, угораздило тебя!
Всю жизнь свою стараемся терпеть мы –
Нет, здрасьте! Жить не можем, не любя!
Зелёными глазами улыбалась,
Потягивая сладкое вино,
Светлана молчаливой оставалась,
Пока бокал не показал ей дно:
- Вы – умный человек, мой князь, "Герцбрудер"!***
Ещё КОГДА была в Вас влюблена!
Подумать ли могла, что вместе будем
Сидеть мы за бутылочкой вина?
Светлейший князь уже раскрепостился,
Откинувшись на спинку, восседал,
И взгляд его от чувств с вином искрился.
Дым выпустив, он тихо проворчал:
- Я старый конь, но борозды не порчу.
А образ Ваш мне молодость вернул.
Вы можете подумать, что я корчу
Здесь молодого, – дым в себя втянул.
И выпускал его он со словами:
- Поклонник я не страсти роковой.
Могли бы догадаться Вы и сами –
Пресытился любовною игрой.
Ужели жертва я безумной страсти?
Но рассуждаю здраво я пока.
Согласен с Вами. Но пока – отчасти!
Вхожу в союз! Вот Вам моя рука!
Светлана прыснула задорным смехом:
- Вхожу в союз!.. Налейте мне вина.
Непредсказуемым остались человеком…
А, впрочем, эдаких нас полная страна!
Нас все имеют, ну а мы крепчаем,
Наутро лишь с похмелием борясь.
Но отпиваемся тогда не крепким чаем –
По новой всё, как было отродясь!
Судьба играет русским человеком,
Он по её течению плывёт,
Не важно – восемнадцатым ли веком,
Или двадцатым…. Кругооборот!
============
*- Дарья Михайловна, урождённая Арсеньева - жена А. Д. Меншикова.
**- единственная на то время каменная галерея, в которой вызревали
даже дыни.
***- Так Меншикова называл Пётр I.