Мери купила нитки, Мери уже за двадцать,
Волосы посеклись от краски, от холода и тоски
Мери уже не помнит, как это – рассмеяться
Ей гонг одиночества с амплитудами бьёт в виски.
Мери решилась, что уж, нужно связать салфетку
Круглую, с милыми кудрями, будто с широкого лба
Мери берёт крючок, достаёт холодную табуретку
Прикасается бёдрами к ней и вздрагивает едва.
Мери не ходит в гости, ей очень страшно верить,
Тем, кто откроет сейфы её потайной души
Нитки её худеют, салфетку уж не измерить,
А она вплетает в него свой многолетний шифр.
Мери встречает зиму, сидя на том же месте
Вместо бокала – крюк, что смогла она приручить
Мери вместо фаты, что закалывают невесте
Нужно ажурно выкрутить эту льняную нить.
Так прошло лет уж восемь, Мери вяжет узоры
Мери вино не вяжет, а крепче она не пьёт,
Мери встречает 30, и с ними все приговоры
Старая дева без мужа, семьи, забот.
Мери не красится в рыжий, это уже вульгарно,
А чёрный, она считает, ужасно её старит,
Но ведь зато салфетка, если считать суммарно
Не помещается в комнате, но украшает вид.
Мери уже за сорок, деньги идут на нитки
На пальцах характерные метки её работ
И теперь её накиды стали уже как пытки
Каждый ряд, каждый шов и крестиком переплёт.
Вся жизнь поседевшей Мери будто идёт по кругу
День за днём, кружевные линии, лепестки
Мери звонит какому-то старо-забытому другу
И взрывает трубку, крича от своей тоски.
Абонента с этим номером больше не существует
Он сменил телефоны, контакты и даже дом
Мери всё утешается, полагается на плохую
Старческую память, не думая о дурном.
Мери совсем осела, вены торчат как реки
Разветвляясь на мелких старушечьих пальцах ног,
Она всё чаще сменяет салфетку на крошечные аптеки
Жалуясь на гастриты, язвы и даже стафилококк.
Мери связала салфетку, огромную, на вес слитка
Этими дряблыми руками творение не поднять
Мери выбрасывает крючок и тянет сильно за нитку
Распутывает. Ложится. Радостно готовится умирать.