Жизнь напоминает мне ресторан, где счета приносят за прошлое.
Все говорят об иронии судьбы, а кто-нибудь видел ее улыбку?
Нужду и неотложные дела связываю с унитазом, продавая его с нагрузкой.
Мемуары картавого воришки «В чужих кайманах».
Я отвел глаза в сторону, но поговорить с ними не удалось.
Новинка – секс в проем.
Из-под моего пера вышел опус, не в сказке сказать, не пером... извините.
Маркиз Марчелло де Слизняк.
Своему последнему любовнику о предыдущем она говорила, этого я так не оставлю.
Ерзать на стуле? Не знаю, не знаю, у меня его сегодня не было.
Я не обладаю ложной скромностью. Но в облачную погоду не превозношу себя до небес.
– А вы за что сидите?
– В Нью-Йорке попросил обить кресло черной кожей.
Внутри меня всегда живет некто, приходящий извне.
Уверен, у каждого есть свой любимый конек. Надо только вовремя вывести его из стойла.
– Дорогая, я просил вас составить мне компанию, а не семью (пядей во лбу).
Говоря о мебели. Во скольких чреслах мне довелось побывать!
Замыкаясь в себе, отключайтесь от сети.
В основе лжедемократии заложено отрицание порицания.
Милостыню подаю только в протянутые обрубки.
Он преданно смотрел в ее глаза, протертые до глазниц.