Пух,
Легчайшими сомнениями
Укрыл земную твердь.
Мел,
Белым, плотным порошком
Опутал мысли.
Среди болот, сел, детворы,
Телеграфных кабелей, засовов на дверях, старинных новостроек
Бежит ручей,
Главою вниз.
Сомкнулись веки
У столетней ивы,
Тишь, благодать.
Кругом кипение огней.
Спускаешься в подвал теней,
Там так темно,
Небесный луч не может проскользнуть сюда,
По стенам влажная слюда,
Стекает каплями дождя,
И, находя путь вниз,
Бежит вода,
Обмокнув в паутинных лапках.
Темно.
Нет добра.
Сырость хором
Ходит ходуном,
Рисуя каллиграфию
На холодном бетоне.
Там,
По разбитому стеклу
Ступают запоздалы грезы,
Пленённые роскошной темнотой.
Полозья снега на шкафу,
И холод вьюгой вьется.
А вдалеке -
Просторы Родины родной,
Родной до боли.
Так, в одиночестве, сердца дрожат,
Едва рассвет зашелся,
Мнутся,
Мнутся у порога,
И не горят глаза.
Внутри невсхоженные дали,
Внутри - невспаханная целина родных просторов.
Так, время утекает в землю,
С немым упреком смотрит на тебя,
И ждет, ждет слепою верою -
Доселе яркий луч откроет очи
И ринется дорога жизни
От края до конца,
Благая весть найдет бесценного ребёнка,
Не слепца,
И скроет под периной
Светлого добра
Без удержу веселье.