Вернулась дочка Аллы лишь под утро,
Её стошнило прямо в спальне на ковёр!
"С кем ты была? - Спросила мама хмуро, -
Как напоил тебя в ночи твой ухажёр!"
"Мы провели всю ночь с Сергеем в баре.
Какой прекрасной будет наша пара!
Он предложенье сделал мне сегодня. -
Сказала Анна, - он такой негодник!"
"Но разве можно пить так, дорогая,
Ты нарушаешь свой расписанный режим!
Как ты на корт заявишься, икая,
Как ты команду сможешь выполнить "бежим"
Наставника, когда не вяжешь лыка?
Твои слова несутся львиным рыком
Из пасти с запахом, увы, навоза, -
Мать говорила дочери сквозь слёзы! -
С Сергеем вы знакомы только месяц.
Зачем спешишь ты, Аня, замуж за него?
Волнуют лишь объятия прелестниц
И больше ничего кумира твоего!
Он хоккеист, и с ним давно всё ясно,
Ты выбор сделала такой напрасно!
Тот, кто изведал почестей и славы,
Не будет никогда супругом славным!"
"Ну, что ты вечно лезешь в дело дочки,
Ты хочешь на заре сломать судьбу мою!
Пора уже давно поставить точку,
У океана новой жизни я стою!
Ты двадцать лет, как мною помыкаешь,
Что мне с того, что вечно помогаешь!
Мне лишь нужна была любовь и ласка,
Чтоб жизнь, как сон, вся превратилась в сказку!
Кому нужны сейчас твои советы?
Я лишь счастливой, не суди, мечтала быть!
Не находила в жизни я ответы
На те вопросы, что мне ставил дерзкий быт!
Мне больше не нужна твоя забота!
Иди себе, устройся на работу,
Сними квартиру и живи, как хочешь,
Ты здесь мне только голову морочишь!" -
Сказала Анна матери сердито,
Которую вдруг охватил внезапно шок!
"Пусть из волны предстала Афродита,
А я с волной уйду куда-то на Восток! -
Подумала прощаясь с жизнью Алла, -
Как мало мне любить теперь осталось!
Всё кончено, тоска моя безмерна,
Я утешение найду лишь в смерти!"
Купальник Алла на песке отдела,
Ещё на пляж не заявилось ни души.
Расстаться с жизнью - не простое дело,
Когда лишь чёрный ворон над тобой кружит!
Она зашла уже по пояс в море
И поплыла от бед своих и горя
В воде, которая в лучах рассвета,
Могилой станет скоро безответной!
Заплыть лишь надо от людей подальше,
Чтоб силы не было вернуться ей назад,
Тогда уйти на дно без всякой фальши
Поможет ей, располагаясь рядом, ад!
Она уйдёт под воду безутешна,
Поступок этот вряд ли будет грешным,
Ведь не по "воле" ляжет рядом с илом
Она, когда её покинут силы!
Она, плывя всё дальше, вспоминала
Круг жизни, что промчался где-то стороной!
"Я не хочу с тобой жить больше, Алла!"
Когда-то муж в Москве сказал её родной.
Она осталась с маленьким ребёнком
И не хватало денег на пелёнки
Её дочурке, что была, как сказка,
Когда она спала в своей коляске!
В пять лет она отдала дочку в теннис,
Хоть не хватало денег даже на еду!
"Она на Кубке завоюет "DAVIS"
Серебряное блюдо и в её ряду
Так много будет только позитива,
Побед достойных в славном коллективе,
Что слава в мире тут же разнесётся...
И русской теннисистке не придётся
На двух работах вкалывать, как негру,
Кастрюли двигая в столовой каждый день.
А ночью в ресторане очень бегло
Обслуживать клиентов с бантом набекрень!
Которые тебя не уважают,
То ущипнуть за попочку желая,
То хлопнуть по бедру, какая мелочь,
Официантке предлагая мелочь!
Судьба моей дочурки непременно
Другою будет, бедам нашим вопреки!
Нас в жизни ждут большие перемены,
Весною так всегда течение реки
Мир изменяет, как по мановенью,
Чтоб люди только чудные мгновенья
Своей прошедшей жизни вспоминали..."
Так думала когда-то мама Алла!
Она плыла в просторах удаляясь
От берега, что ждал её во цвете лет.
И думала она не удивляясь,
Какой прекрасный в океане был рассвет!
А в это время в голове картины
Её неслись, как серые дельфины,
Мир наполняя чёрною тоскою,
Она лежать не будет под доскою...
Уже во время перестройки Анна
Открытый теннисный "взяла" турнир в Москве!
Для семилетней девочки так рано,
Наперекор непредсказуемой молве,
Одерживать победу за победой,
Не думая, конечно, об обеде,
И подтверждать свой статус лучшей в мире,
Для многих становясь уже кумиром!
А на закате эры Горбачёва
Десятилетней теннисистке в феврале
Была на сборах отдана в Печоре,
Как самой, кстати, перспективной на Земле,
Стипендия от Ника Боллетьери
И навсегда в Москве закрылись двери
Квартиры их, такой любимой Анной,
Америка ждала их, как ни странно!
И Вот он Брадентон, и штат Флорида...
Совсем другим предстал кумир её Ван Дамм!
И если честным быть, то без обиды,
Москва в подмётки не годится городам
Американским в розовом сиянье,
Где парки тонут все в благауханье!
Дороги не пылят в отвратных ямах,
И главное, что рядом с нею мама!
В пятнадцать лет одержаны победы
В Италии и на турнирах ITF.
Быть первой - вот у дочки было кредо,
На кортах мира Анна билась, словно лев!
Она предстала лучшей юниоркой
В турнире в миг на острове Майорка!
И говорили все о ней с надеждой,
Как о красотке в золотой одежде!
И вот полуфинал Уимблдона,
Где Анна стала восходящею звездой!
Пусть проиграла всё же белладонна,
Но заявила о себе, как молодой
И очень перспективной претендентке
Способной отодвинуть многих к стенке,
И проложить счастливый путь к победам,
Забыв про горести свои и беды!
И в паре с опытной Мартиной Хингис
В Австралии она "берёт" чемпионат!
Не радовался так Али на ринге,
Когда одерживал победы он подряд!
Быть лучшей в мире - это так прекрасно,
Пусть и в разряде парном, но напрасно
С разряда одиночного списали
Её, когда в мечтах звенят медали!
Всё это проносилось перед Аллой,
Картины были невесёлые порой!
Как маме нужно было в жизни мало,
Лишь любоваться в теннис дочкиной игрой!
Болеть за каждый мяч на лучших кортах,
Лишь содрогаясь трепетной аортой!
И радоваться, как всегда победам,
Укрыв во сне свою дочурку пледом!
"Все двадцать лет была я с нею рядом,
Чтоб дочь моя не знала в жизни горьких бед!
Я гладила всегда её наряды,
Готовя сказочные блюда на обед!
Я не хотела, чтобы горечь быта
Её касалась прелестей сердито!
Я не хотела, чтобы ночь тревогу
В её вселяла светлую дорогу!
Не знала в жизни Аня огорчений,
За маминой такою хрупкою спиной!
Её несло всегда вперёд теченье,
Была она за мной всегда, как за стеной!
Я душу ей отдать была бы рада,
И вот она "достойная награда"!
Мать, словно старые бельё и мебель,
На свалке, там где правит Август Бебель! -
Так думала в тоске глубокой Алла,
Одна от берега осталась полоса! -
Любви я в жизни так и не узнала,
Она меня кусала больно, как оса!
И вот итог печальной этой жизни,
Совсем немного мне, увы, до тризны!
И к берегу уже мне не вернуться,
Осталось с головой мне окунуться!"
Вдруг слышит голос Киселёва Алла!
"Привет, русалка, как я встрече рад с тобой!
Ещё ты в море плавать не устала?
Не хочешь ли передохнуть сейчас со мной?
Перед собою Алла видит катер,
В лучах зари горящий, словно кратер!
Мужчина ей протягивает руку,
И рада ему Алла, словно другу!
С трудом поднялась Аллочка на катер,
Ведь силы все уже покинули её.
Маяк, обозначающий фарватер,
Слегка склонился, глядя прямо на неё!
Как далеко заплыла от причала
Она, когда её волна качала!
Но, как зовут мужчину в шортах ярких?
Представился он ей, назвавшись Марком.
Марк Митчелл предложил её подкрепиться,
Налив в бокалы золотистое вино.
И тут же, разогрев один, две пиццы
Поставил рядом с ней на столик заодно!
"Тунца ещё готовить долго надо,
Но встрече с красотой такою рад я!
Откуда ты, русалка, появилась?
Не уплывай, я отвезу тебя на виллу!
Я для тебя звезду достану с неба
И обовью её чудесным, сладким сном!
Возьми с икрою красной, Алла, хлеба
И не спеша запей десертным ты вином!
Что может быть любви прекрасней, Алла,
Я в миг тебя укрою покрывалом,
Чтоб ты согрелась, как весною роза,
Я вижу на глазах прекрасных слёзы!
Ты вся дрожишь, как лань, в степях саванны,
Как много я отдал бы в жизни для тебя!
В моём ты доме примешь сразу ванну,
Узнаешь ты на что способен я любя!
Мужчин нет лучше, чем американцы,
И каждый день в чудесных, лёгких танцах
Мы проводить с тобою будем время,
Забудешь ты про тягостное бремя
Минувших лет в судьбе твоей печальной,
Лишь только, Алла, ты доверься мне сейчас!
Я окружу тебя волшебной тайной,
И лаской бесконечной в этот славный час!
Мы, словно лепестки бутона розы,
Сольёмся в поцелуях в сладких грёзах!
Мы, словно берега в ночи Дуная,
Обнимемся, приветы посылая
Всем тем, кто не нашёл по жизни счастья...
Лишь, Алла, полюби меня, как я тебя!
И навсегда пройдут для нас ненастья,
Ты только, милая, поверь сейчас в себя!
Что нам с тобою до тоски Вселенной,
Готов перед тобой я на коленях
Молить о благосклонности Богини,
Ты для меня сияешь, словно иней!
Нет имени на свете лучше Аллы,
Благоухаешь ты, как вечером сирень!
Как в море волны разбивают скалы,
Так ты разбила моё сердце в этот день!
Готов тебе пропеть я серенады,
Чтоб только ты была со мною рядом!
Готов я посвятить тебе сонеты,
Я, как Шекспир, влюблён в тебя и этим
Всё сказано, моя родная фея!
Ты поражаешь, словно в Риме Колизей!
Влюблён был так же и Амур в Психею,
Влюблён был так же в Эвридику сам Орфей!
Ты обними меня лишь, дорогая,
Сольёмся мы, как две волны, играя!
Сольёмся мы, как два потока бурных,
Звучат в оркестре точно так же струны
Божественной и очень лёгкой скрипки,
Когда "взрывается" от нежности орган!
Ты подари мне, милая, улыбку,
Чтоб нас не поглотил чудовищный буран!
Забудешь ты со мной про всё на свете,
И счастье разольётся этим летом
По всей цветущей, словно сад, Флориде,
Не будешь ты, любимая, в обиде
За это на меня, в судьбу поверив!
Как песня, прозвучит торжественно аккорд!
Я с нежностью открою эти двери,
Поставим мы с тобой немыслимый рекорд!
Устами я прильну к груди прекрасной,
И ты поймёшь, что в жизни не напрасно
С тобой мы встретились в глубинах океана,
Два сердца ждёт восторженно нирвана!
Два сердца заблудившихся в пространстве,
Теплом согреют весь качающийся мир!
Любовь всегда способна постоянством
Преобразить застолье с милой в сладкий пир!
Что нам с тобою, Алла, до Вселенной!
Я повезу тебя взглянуть на Сену
В Париж в осенний золотистый вечер,
Позволь я поцелую эти плечи!
Они нежны, как поцелуй ребёнка,
А грудь блистает, словно мрамор под Луной!
Вот я услышал, Алла, смех твой звонкий,
Несётся он над лучезарною волной!
Несётся он, как песня в час заката,
Слух радуя божественной сонатой..."
Всё говорил и говорил Марк Митчелл,
Как много было страсти в этом спитче!
Как Алла оказалась с ним в постели,
Она не помнила, что с женщины возьмёшь!
Казалось ей завыли вдруг метели,
Казалось ей с утра на лыжах молодёжь
Спускается по склонам с гор Карпатских,
Её пугала всех утёсов адских
Внизу, как ночь, открывшаяся бездна...
Но почему в объятьях жарких тесно?
И от чего дыханья не хватает...
Ей виделся вдали старинный Парфенон!
Снег, окружающий его, растаял,
И лишь Афина рядом с поднятым копьём
Привет ей посылала с васильками...
А вот уже в Венеции рядами
Стоят неповторимые шедевры...
А это, видно, Рио-де Жанейро!
Христос открыл для всех людей объятья,
Провозгласив своё ученье о любви!
Она гуляет в своём синем платье
По парку летом, где поют днём соловьи!
Неповторимы страсти выраженья,
Уже совсем нет в теле её жженья!
Она парит по небесам, как птица,
И стонет, словно серая волчица
В лесу наполненном вечерней тайной,
Где каждый звук пугает стаю воронья,
Свою подругу Алла видит Таню,
С которой в школе занималась без вранья.
Но пронеслись так быстро эти годы,
Сменило Солнце на Востоке непогода,
Но всё же верят женщины все в счастье,
Лишь проявил бы кто-то к ней участье!
А вот и самый лучший в мире город!
Открылся ей, любимый с детских лет. Париж!
Но, не смотря на возраст, он так молод,
И на Монмартре ты вдруг пламенем горишь!
Вот башня Эйфеля встаёт незримо,
Откуда не увидеть прелесть Рима!
Но Елисейские поля, как сказка,
Её пленили голубые глазки!
И вот уже пришла пора оргазма,
Забилась Аллочка, как птица днём в силках!
Когда-то муж её Артём на Клязьме
Снимал с неё непревзойденные шелка!
И пусть промчалось время стороною, -
Свела её судьба с другой страною,
Но эти несравнимые мгновенья
Способны всех поставить на колени!
Марк Митчелл был в восторге от объятий,
Впервые русская в постели у него!
Её он пригласит и на закате
Она на вилле вдруг окажется его!
Они любовью будут заниматься,
Об этом не мечтал и доктор Ватсон!
И лишь под утро, сладко засыпая,
Поймёт он, что "русалка" неземная
Ему досталась этим нежным утром,
Ведь отдавалась Алла, как в последний раз!
Ей не нужна косметика и пудра,
Божественно её сиянье синих глаз!
Ему она сказала: "Ты мой мачо!",
О, это для мужчины много значит!
Теперь узнать поближе нужно Аллу,
Она предстала милым идеалом!
Была не долго на постели Алла,
Она поднялась и направилась к плите.
Тунца разделав быстро на пять баллов,
Она пожарила его на высоте!
Такой непревзойдённой вкусной рыбы
Ещё не ел Марк Митчелл! Рядом с глыбой
Располагался катер их лиловый,
Порвёт он отношения с Виолой,
Которая его уже достала!
Как может девушка так с ним себя вести!
Её вознёс он выше пьедестала,
Но ей всё нужно больше денег принести!
Она им только вечно помыкает,
Совсем его, увы, не понимает!
И раскрутить на Кевин Кляйн желая,
Она в постель к нему ложится злая!
Совсем другое дело эта Алла,
Она была от секса счастлива вполне!
Не требовала долларов сначала,
Ему отдавшись добровольно на волне.
Она готовит просто же чудесно,
И если же владеет так же тестом,
То с нею он, конечно же, поладит,
Её одну катая на "Палладе"!
Приехали на виллу лишь под вечер
Они вдвоём на "Мерседесе" в выходной.
На столике уже горели свечи,
Она ему сказала нежно: "Дорогой,
Я приготовлю что-нибудь на ужин,
Хоть в голове моей дурман так кружит.
А ты пока передохни с дороги,
Присядь на кресло, милый, у порога!"