Холод. Мороз.
Жидкая грязь аж стынет на наших глазах.
Зябкая, разросшаяся вдоль линии фронта зелёная поросль
Раскинулась зимним ковром на мёртвых телах.
Густющий туман с едким запахом ели
Одурманивает головы наши слегка.
Хоть и 2 года мы домашней пищи не ели,
Все равно непреклонно стоим на дорогах добра.
Все в ожидании страха.
Того, которого не видывал ты даже во сне.
Страха, который войдёт, не пожалеет детей, стариков, старинных сосудов с прадедовским прахом.
Потому и стоишь ты на подступах Родины… в безжалостной и яростной мгле.
Слышишь в дали чью-то заморскую речь -
Суетятся, копошатся, бегут на нас обалдевшие серые немецкие каски.
Твёрдый палец рвётся скорее дать течь
Омерзевшему потоку свинца из бездушной турели, не видавшей боле человечной опаски.
Томный дым из стволов, испускающих дьявольский пар в столь сильный мороз
Вперемешку с фашистской кровищью на разорванных в клочья очах
Расстелился, словно разросшаяся вдоль линии фронта зелёная поросль,
Лоскутным зимним ковром на мёртвых телах.