Не кляни ты меня недоступной,
Не пророчь мне безлюбый путь!
Ведь и нежность бывает преступной
И тоскою сжимает грудь.
И осенней холодной ночью
Проникают в тревожные сны
И печальные дивные очи,
И мгновенья ушедшей весны.
Да, мой друг! Я ведь тоже любила
И надеждой слепою жила.
И случайное чье-то "милый"
Выжигало мне сердце дотла.
И однажды любимые руки
Вдруг легли на плечей изгиб.
И я верила: кончены муки
В месяц роз и цветущих лип.
А потом были горькие ночи.
Я слезами давилась в тиши.
Он любил по привычке, не очень,
Не заметив волненья души.
Не заметил, как рядом горели
И любовью цвели глаза,
Не заметил, как щеки рдели,
И молитвы текли к образам.
Не любовью, - сплошным несчастьем
И ночною глухою тоской, -
Вот чем стали его мне запястья
И цветущий июньский левкой.
Не кляни же меня недоступной
И безлюбый мне путь не пророчь,
Ведь и нежность бывает преступной,
Вспоминаясь в бессонную ночь.
Эта нежность мне слишком знакома,
Чтобы ею играть, не любя,
Не ищи ж во мне страстной истомы,
Не враждую, - спасаю тебя.