Когда в провалах труб затих
Тот звук, что ересью казался,
Лишь шум воды, едва касался
Ее мысок… равновелик
Ему был в час вечерний.
И растревоженные тени
То ли звучаньем ветерка,
То ли волненьем труб блестящих
Шуршали в бархате зеленом,
Как пчелы, прямо у виска.
Их чешуя свербила глаз
Как бег беспечных водомерок,
Пока свет озера погас,
И в контур превратился берег.
И все нездешнее во мне
Свело, под паутиной спрятав
Хаос несовместимых пятен
И разноцветных, наконец.
Как принц ночной, чертополох,
Лиловый гребешок упрятав,
Вдруг уцепил меня за пятку
И успокоился. Прирос.
И ветер поглотил тот звук,
Умчав его в другие дали.
Новорожденные стояли
Звезды, мир перевернув.