В старом дворике,
где время замедляет бег,
на неряшливость асфальта –
чистой нотой снег.
Холостяк-фонарь небрежно
пишет свой пейзаж:
угол, дверь и звёзд холодных
гаснущий вираж.
Ни беседки, ни сирени
и следа уж нет.
На меня из окон льётся
незнакомый свет.
Только тополь, друг забытый,
в трещинах кора,
помнит и мечты и встречи
старого двора…
И, как прежде, я с тобою,
кругом голова.
Позднее шепчу признанье
и вины слова.
Безоглядно прислонившись
к сильному плечу,
по счетам воспоминаний
дорого плачу…