Виньетки на окне узором инея:
Зима вдохнула первозданность чистоты
И горы забелели, «смаянные», спинами,
Поля, как россыпью забытые листы.
Ворон, на насте чёрным бисером,
Мороз за лапки словно навязал,
Темнеют на полях, как черни миссия,
Что ветер с дымоходов набросал.
Зима… Красно от стужи подрумяненное солнышко,
Туманность вновь вылизывает очертаний даль,
Колодцев промороженные донышка,
От изоб и хлевов валящий пар.
Вниз на цепи ушат сорвётся с высоты
И тяжестью пробьёт ледовое кольцо,
А по венцам подвески чудной красоты:
И бородою обрамленное колодезя «лицо».
Деревья, куржавеющи коронами
И городушки «старые» дворов,
Под снегом «удивительными» схронами,
«Причудливые» таинством зевов.
За речкой, в берегах сутуловатых,
Белеют ели с оторочкой в малахит,
Снег в тенях «голубым»,
а то, «сиреневым» наброшен, ватой
Пестрит в изяществе ракит.
Дороги заровнял, в ухабах, снег,
Расправил вёрстами полотна:
Не слышен троек разудалый бег –
Мороз стеной – туманно серебрится плотный.