Одинаково
одинокие
копии — капли кислотных дождей.
Покрываются
спины
копотью,
копится накипь на плоскости. Шеи
трещат, ибо
позвоночники
стиснуты небом и долгом. Их вес
удержать нельзя,
да и хочется
вниз опустить его — даже асбест
поддается. От
напряжения
лбы рассекаются трещинами,
и волнуется
отражение
в ряби реки: там по-прежнему мы
и наш мир — плывёт
по течению
в будни без будущего.
В ножевых
кровь шумит.
В живот,
в череп,
в челюсти —
через шпицрутенов строй мы бежим
от себя — друг к другу,
и пальцами
тянемся.
Падающий небосклон
распластает нас
по асфальтам
вниз
вечно смеющимся серым лицом.
Не достанется
нам ни космоса,
ни одичалой животной любви.
Мы несёмся над
ржавой пропастью
селями,
оползнями
и лави-
нами слов,
часов,
откровений, но
небо всё ниже, и плечи атлас
расправляет вновь:
так вселенная
пепел счищает, застывшую грязь
наших глаз —
прекрасных и юных —
без
тени сомнения.
Смерть — без границ.
Так как в нас самих
больше нет небес
—
только гранит
***
В наших спинах — гранит,
В наших взглядах — гранит.
На сутулых плечах беспокойное небо.