Под зимним солнцем вершится холод над самым темным из всех лесов,
где каждый выдох твой, каждый волос стеклянным бисером на лицо.
У каждой тропки на мерзлой ветке снегирь уставший, он ранен в грудь.
Но светит алым пятно на грудке, не давая ему заснуть.
Лиловый вечер. На холм садится большая птица о трех крылах
И лютый холод - стальная спица в тебя вонзится. Один лишь взмах
И все накроет и будет тихо и будет больно лежать в снегу,
ведь если свищет и рыщет лихо получше прячься ,не кличь беду.
И в этом мраморном лихолесье блуждает девочка, волоча
Через сугробы немую песню, да и хранителя у плеча.
И злобный леший ,зверье - отродье под ноги просится и хрипит.
Вот только девочка с виду вроде хрупка, как стеклышко, но звенит
В опухшем горле такая песня, такое слово, что ей как щит.
И кто-то спрятавшийся за елью за каждым шагом ее следит.
Багрянец утра. На чистом поле, на мертвой речке, покрытой льдом
Запахло шерстью, звериной кровью и слышит девочка чей - то стон.
Смотри, какое Божье чудо: огромный белый живой медведь
Но только ранен и слеп зверюга. Позволь девчонке тебя согреть.
Берет за лапу, к себе прижавши, ее баюкая и шепча:
«Я излечу тебя белый стражник». Хранитель спрыгнул с ее плеча…
«Дарую ясность больному глазу. Потверже лапу , пошире грудь.
Любую злую твою заразу смогу упрятать, смогу спугнуть».
Пыхтит косматый, вдыхая силу, подставив морду под самый свет,
что льется с девочки через пальцы искрит, взлетает и страха нет.
И вот сидят они, ярче пламя в телах познавших снега и смерть,
Соприкоснувшись душой и лбами целитель -девочка и медведь…