РАБОТА В ЖЭКе.
В города Ваня ехал с тревогой,
Выбирая и ВУЗ и маршрут,
Оказалось нахрапом с порога
Нелегко поступить в институт.
И решился пойти на работу
Рядовым на полставки в жилхоз,
Где сулили жилищную льготу
И прописку, коль будет в ней спрос.
Не престижно слесарить по ЖЭКу,
(Унизительно лясы точить),
А что делать, когда человеку
Надо было жильё получить.
(Не давали квартир за монетки
Всем подряд, не считая крутых,
А вселяли по квоте в служебки
Слесарей деловых и простых).
Продолжал сохранять под парами
Сокровенные мысли про ВУЗ,
Отработав, читал вечерами
И тащил так по жизни свой груз.
Получал регулярно зарплату,
Что для жизни основа основ,
Посылал понемногу и брату,
Так сказать, для поддержки штанов.
На харчи и одежду хватало
И на книги копейка была,
Только душу тоской измотало
Вдалеке от родного села.
По ночам то икона приснится,
То родительский дом на юру,
То овёс на полях колосится,
То берёзка белеет в бору.
Вспоминал временами с досады
О красавице в платье цветном,
Ведь вкушённые в прошлом услады
От себя не укрыть зипуном.
На работе по разному было,
Ну а больше, конечно, аврал:
В холода отопление стыло
И стоял без воды весь квартал.
(Коммунальные беды извечны,
Как проблемы паршивых дорог,
Потому, что бываем беспечны
До последнего пика тревог.
А послужит внутри и снаружи
Наилучшим примером твой дом,
Где сантехника прячется в лужи,
А коррозия в трубы свищом.
Сокрушаем с надеждой построить,
Если строим, – с прицелом сломать;
Попытались хоть раз перестроить, –
Сразу вспомнили Кузькину мать).
Инженеры, механики в аут
Всё шутили, Ивана бодря,
Мол, со стажем не всех принимают,
А вот Ваня попал в слесаря.
А слесарили люди с Иваном
Самых разных профессий и судьб,
И они с криминальным изъяном
Становились на правильный путь.
Настоящий и жизненный опыт
Познавал у элиты на дне,
Слава Богу, что он им не пропит,
Не забыт и в житейской возне.
(Не пекусь за свою я скоромность,
Поучая добру в унисон.
Ты прости, дорогой, за нескромность –
Мне идёт назидательный тон.)
Приходил результат помаленьку
Иногда тяжело на горбе,
Вот таким бы в своей деревеньке
Проявиться на радость себе.
(Из себя мнить великих приматов
И сидеть без простой колбасы,
Но при этом пиарить магнатов,
Могут только отпетые «псы»).
Появилась уверенность даже
В исполнении давней мечты.
(Да куда может быть ещё гаже,
Как подумал, наверное, ты)?!
Не сумел поступить если летом
Наш герой в институт на литфак,
То, утешенный добрым советом,
Был зачислен зимой на рабфак.
(Не всегда получаешь, что хочешь,
Коль возможности нет никакой.
Ну, а если себе что-то прочишь,
То старайся и веруй с лихвой.
А пока не напрасно порочишь –
Отбирались как в ВУЗы тогда:
Если делу, науки ты прочишь;
То теперь в том отпала нужда.
Зачислялись в студенты законно
На просторах советской страны,
А теперь же без знаний, шаблонно,
Похищая ресурсы казны.
Перечислить условия можно
Зачисления в ВУЗы без «рук»,
Оказалось за деньги возможно
Обучиться без знаний наук.
Перестройка, как ради забавы,
Родила будто монстра-дитя,
Поменялись все в обществе нравы, –
Не мерилом стал труд бытия).
По традиции всем коллективом
Отмечали Иванов успех,
Слава Богу, под этим мотивом
Всё прошло без особых помех.
(Интересно, что пьянки извечны,
Не взирая на важность постов.
В возлиянии все мы беспечны,
Коль живёт пока сила тостов.
Пьяный что? По себе это знаю.
Как младенец душою он чист.
Я его, как никто, понимаю,
Разве шибко бывает речист?!
Было время, боролись и с пьянством, –
Вырубали в Крыму виноград,
И наркотики с уличным чванством
Увеличились в год во стократ.
Рассуждают и пьют вместе с нами
Искушённые с нежной душой,
А удел ведь подобно цунами
Накрывает огромной волной).
После тостов душевных и рьяных,
Восхитительных, можно сказать,
Он по просьбе сотрудников пьяных
Инженера пошёл провожать.
Инженер городского хозяйства
Маргарита Петровна Хайло
Была женщиной милого царства,
Где покоятся грусть и тепло.
По натуре совсем не чванлива
И собою отнюдь хороша,
На работе была справедлива
И учёты вела не спеша.
Вожделенно мужчины смотрели,
Как на ягоду и благодать,
Безнадёжно вздыхая, жалели,
Что её им никак не сорвать.
Эдак Ваня в тот вечер фатальный
Даже слово ей молвить не смел,
Да и был вроде вовсе не пьяный,
А вот так – невзначай оробел.
Изумительным вечер был, чудным
(Бабье лето по-женски пленит),
И загадочность взглядом попутным
Маргарита Петровна хранит.
Интерес её речь не снижает,
А, напротив, взглянуть бы в упор,
Ведь ни что так людей не сближает,
Как душевный в ночи разговор.
Разговор завела как обычный,
А потом «увела» далеко
И, сказав, что он парень отличный,
Замолчала, вздохнув глубоко.
(Если женская доля двойная,
То никто не раскроет секрет –
Молодит красота неземная,
А вот счастья душевного нет).
Разговор намекал шаг за шагом,
Что фурор ей никак незнаком,
И Иван ей смотрелся не магом,
А солидным простым мужиком.
Похвалилась ему – где училась,
Что замужней когда-то была,
И печально – что с мужем случилось,
Что живёт теперь в доме сама.
С её слов благоверный был умный
И обличьем на зависть друзьям,
А в полемике сдержанно буйный
И характером очень упрям.
Поженились когда он студентом
Поправлял декадентский кинжал,
А в дальнейшем уже диссидентом
В Сенегал от тюрьмы убежал.
И вот так без детей и без мужа
Производству себя отдала;
(Что для женщины может быть хуже,
Если раньше замужней была!?)
За беседой и путь незаметен,
Становилось на сердце теплей,
Человеку нельзя жить без сплетен,
Как без средства от слёз и соплей.
(Почему говорю так подробно,
Освещая в деталях весь путь?
Убеждён, если будет угодно, –
В мелочах отражается суть).
Оставалось войти ей в квартиру
И Иван попрощаться решил.
Как поведать прилюдному миру,
Что развязностью он не грешил.
А прощание – доброе дело
И сердечное, как благодать,
Маргарита Петровна несмело
Разрешила себя приласкать.
На старуху бывает проруха,
А тут тридцать – всего ничего,
И во плоти нечистого духа
Возжелала она вдруг его.
Наш Иван как-то сразу опешил,
Ну, а виду не подал тому.
(Если б мне так, то я бы утешил,
Но увы, мне уже ни к чему).
Приобнял её парень за плечи,
Неуклюже прижался к груди.
(Таковы и не снились мне встречи;
Что же будет у них впереди?)
Ощутив когда женское тело
И в себе безудержную дрожь,
Стал в подъезде ласкать её смело,
Позабыв про мораль и про ложь.
Шевельнулись его части тела,
Бушевал вожделения зверь,
Торопясь она страсти хотела
И открыла немедленно дверь.
О любви городской я поведал,
Что позволил словесный лимит,
Ну, а дальше, что было, – не ведал, –
Свято тайну квартира хранит.
Вот такую удачу из сказки –
Говорил себе Ваня лови.
С этой женщиной, жаждущей ласки,
Он легко прошёл курсы любви.
Не смотри на неё однобоко
И не ставь роковую печать,
Надо было ведь ей одинокой
Как-то тело и душу унять.
(Вместе с тем, земляки будут правы,
Осуждая её и его,
В половом отношении нравы
Не щадили тогда никого.
Ну, а нынче бомонды в почёте
С сексуслугой где официоз,
Опера в криминальном отчёте
Ставят цифры из девичьих слёз.
Не унизить мораль куртизанки,
Когда немощный хочет жевать,
Позволяют богатым за франки,
Чтобы выжить – себя продавать.
А толкают путан на охоту
Только те, кому это с руки
И кто платит сполна за работу,
А зовутся они – мужики.
Что-то стало неважно с моралью,
Если с детства внушают интим,
Телеса на экранах детально
Представляются даром благим).
Уже полно интимной огласки,
Ведь от этого кайф не поймать,
Может лучше продолжим побаски,
Чтобы больше про Ваню узнать!?
А он скарб свой нажитый трудами,
В чемоданчик сложил небольшой,
Оделил всех соседей дарами
И к студентам в общагу ушёл.
И ещё, не страдая зазнайством,
Слесарям своим пива занёс.
Так Ванюша простился с хозяйством
Дворового пошиба без слёз.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ