они сияли, как Бетельгейзе
и целовали красивых самых.
к ногам их слава цветы бросала,
а я шептал вновь – как я обманут,
червем точила мне зависть сердце.
и вот однажды обычным ранним
июльским утром я бросил всех их.
я жег бумагу, и клялся в пламя
что позовете, и не отвечу -
с небес смеялась мне Бетельгейзе.
я вещи сунул в рюкзак потертый,
я продал дом, и честно думал -
меня излечат моря и горы,
и станет гладким мое безумье.
талант проклятый бросал я нищим,
топил в лагунах на Коста-Рике.
я был на старте, и вот мой финиш –
слова сгорели, и смолкли крики,
устав донельзя.
молчаньем предал я Бетельгейзе.
но каждой ночью смотрел я в небо,
и каждой ночью стонал от боли -
не будет счастлив влюбленный в звезды,
когда погаснет внутри огонь их.
я был у старцев в седом Тибете,
искал забвенье в садах ацтеков,
я стал травою у Стоунхенджа.
но безуспешны и чёт, и нечет.
печаль ходила в моих одеждах,
я вновь скитался, вновь ненавидел.
но вот однажды, я взял бумагу -
слова летели, как шелк ложились.
я до рассвета писал и плакал,
а после спал, как спят младенцы,
и улыбалась в прозрачном небе
мне Бетельгейзе.