Унылый фонарь луну соблазняет,
От ветра качаясь в прохладе ночной.
То вправо, то влево плафоном виляет,
Да, видно, смущает внизу постовой.
В доме всё тихо, соседей не слышно,
Только не спится, тревожно в душе.
Замер в кровати, лежишь неподвижно.
Время за полночь пробило уже.
Слышу, как кровь льётся по венам,
Пульс как кувалдой бьёт по вискам.
Может, погода спешит к переменам,
А может, беда для нас так близка.
В соседнем подъезде соседа забрали,
Как будто шпионил за кем-то в Кремле,
И странную книгу в шкафу отыскали,
Теперь его место в холодной тюрьме.
Вдруг тишину разбудил звук мотора,
Блики от фар поползли по стене.
Лязг тормозов - педаль до упора!
Гости ночные, возможно вполне.
Сухие шаги по кафельной плитке,
Скрипнула дверь у лифта внизу.
Может, к соседке, ветреной Лидке
Опять полюбовники ночью ползут.
Она ж на втором, и так поднялись бы,
Значит, на верхний собрались этаж…
Включен мотор, будут рушиться судьбы,
Не нужен им будет в дорогу багаж.
Мозг до краёв наполнился кровью,
Сердца удары как молотом бьют,
Словно на рану сыплют мне солью.
А кислотою на душу мне льют.
Наша площадка лифт приютила,
К нашей двери вурдалаки спешат.
Стало вдруг жутко, живот закрутило,
Тысячи мыслей в раздумьях кишат.
Вот и звонок, ноги ватные стали…
Как же открыть дверь в кончину свою?
Сразу в окно? Поминайте как звали…
Но не оставишь родную семью.
Я неподвижно стою словно камень,
К двери супруга сделала шаг.
Выпить бы водки несколько капель,
Ну, а потом можно прямо в ГУЛаг.
Чувство такое, что волосы встали.
Двери открыли, там тёща стоит:
«Поезд в дороге наш задержали…»
И на меня с удивленьем глядит.
Конечно, я очень люблю жены маму,
Она лучше всё же незваных гостей,
Ну, вот не пришлось бы стирать ей пижаму
После таких нежеланных страстей.