В шумящем трамвае, по серой дороге,
Несется, бежит, улетает бесценное
По первой прогонной за тучами зарево
Несет нам холодное, белое, верное.
Купаясь в грязи, кидаясь в пролеты,
Нас за руку держит, таща вниз по улице
Шум города, как каракатица, ползая
Угрюмо сутулясь, от солнца уз жмурится,
Меняя все образы толп в нечто серое
Ужасно-притворное, злое, продрогшее,
Сгоняя всех в офисных масок сгоревшее,
Рубя яркий свет своей пьяною окшею.
И манит навзрыд ординарной историей,
Чертовка-обыденность душит рассказами:
"А ты что, читающий, верно, сказать хотел?
Верно, мечту имел? Цель? Вот так сразу?"
Читающий, пулей, опомнился, выбежал
Трамвайных путей пальцы-путы в огонии.
И шум городской парит плахой над именем,
И утренний звон нам поёт беззаконием.