Среди священных заблуждений,
в тенетах пошлости людской
что может одинокий гений
с его пророческой тоской?
Не по законам сытой плоти
он строит жизнь и тем смешон.
В житейском гибельном болоте
беспомощный — что может он?
Увы, его картишки биты.
И стоит ли гадать о том,
где он закончит — у Фемиды
или в дурдоме областном.
Присвоят или уничтожат
его бессонные труды
соратники — прости их, Боже:
они невинны, как скоты.
Но Ты-то, Господи, доколе?
Кому в потеху, для чего
Ты шлёшь комочек этой боли
по следу Сына Своего?
С Твоей отеческой любовью
определяя смертным путь,
скажи, безвинной этой кровью
насытишься ль когда-нибудь?