Для Миямото Мусаси
Тенью манит меня мраморная плита.
Тенью холодной под солнцем неспящих.
Есть только сердце,
а сердце есть Путь-пустота.
То, что в отсутствие вещи
есть мера вещей настоящих.
Ветер ли тёплой рукой мне косу растрепал,
птицей ли с неба сверкнул мне клинок,
всё пустое.
Воином вышел я в мир и нашёл, что искал,
понял и ярость добра,
и предвечную мудрость покоя.
******
Наливающая чай
склонила голову, пробор её строг,
как натянутый шнур полога.
Широкий рукав подобрала
и немного
сдвинула брови...
Струится крутой кипяток
по фарфоровым чашкам,
смотрит князь, смотрят все его гости.
Но невзначай
улыбнулась мне эта милашка,
наливающая чай.
******
Вечно сомневаться,
зная, что прав,
не обнажать меча
для несправедливости -
не это ли Путь,
укрощающий нрав?
Знать - и молчать:
не в этом ли суть учтивости?
"В первую треть десятого месяца
двадцатого года эры Канъэй
я поднялся на гору Ивато
в уделе Хиго на Кюсю...
Я - воин Синмэн Мусаси-но Ками Фудзивара-но Гэнсин,
уроженец провинции Харима,
шестидесяти лет."*
Нет Пути, к которому нужно стремиться,
если сам свет,
сам отбрасываешь тень.
Если игла прямая, нитке не свиться.
Временная обитель
новая каждый день.
******
Выеденного яйца
не стоит вся мудрость Вселенной.
Та пустота, или та.
Не стоит листа,
что кружится в воздухе.
Пара лягушек
прыгают друг за дружкой
на дне пересохшего
пруда.
*Миямото Мусаси. "Горин-но сё"
10 декабря 2015 г.