Вот так и лежи, кичись депрессией,
Ничего не трогай, не производи.
Бойся пошевелиться, не бейся
С тем, что ждёт тебя впереди.
Руки протягивай адовой пасти,
Горло розовое безропотно подставляй.
Ты же вся бездыханная уже давно в её власти —
Лежи тихонечко и данность свою принимай.
Все не так вокруг, все не вовремя,
Ничего уже не успеть.
И такое на тебя давит бремя,
Что впору падать, корчиться и реветь.
Роли розданы тем, кто справится,
Тем, кто в силах ковать металл.
У тебя ж вон в груди все плавится,
А в душе такой карнавал,
Что и страшно с тобой, и весело,
И не знаешь, как бы скорей уйти
И не видеть, как ты превращаешься в месиво
Тех, с кем так и не вышло, тех, с которыми не по пути.
Как ты месяц лежишь под городом
Дышишь светом его фонарей
И клянёшь всех, кто злы и молоды,
В ком есть хватка, как у зверей,
Как не можешь выбрать, в какую сторону
Повернуть себя, закрепить;
Небо делится точно поровну,
Что никак не даёт тебе жить.
Детка, детка, сколько ж в тебе случается
Каждый месяц, как на войне,
Кто-то дохнёт, а кто-то рождается,
Кто-то пытается рвать извне.
Утро. Подъем. Наступление. Проигрыш.
Пули со свистом мимо твоих окон.
И ты тогда словно земля для кладбищ,
Где свеж и покоен весь гарнизон.
Слишком ты многого хочешь, детка.
Сядь, да повыбирай.
Накопи хоть немного сил. Старайся быть меткой.
Или сдавайся сразу. Просто ложись.
Умирай.