Мамин сын уходил на войну,
Война смелого она и растила.
Сын оставил свою мати одну,
И остаться мать его не просила.
Кто в нестойкости её упрекнёт?
Ведь от горести она ослабеет,
Зарыдает в голос, а не всплакнёт,
На день, нА ночь от тоски онемеет.
Кто-то скажет мимо хОдя: "Держись!",
Но скорбей её ничуть ее убавит,
Обратя всё на суровую жизнь.
Капли сердца своего не оставит...
А другой, припомнив, как горевал
Сам не раз от жизни этой суровой,
Да припомнит, что Спаситель сказал...
Да вздохнёт от скорби этой не новой...
А один, возможно даже чужой,
Постучится к ней легонько в окошко,
И окажется до боли ей свой,
На родимого похожий немножко.
Он расскажет как в бою тяжело,
Но как греют душу, даже спасают
Мысли матери в которых светло,
И которые надежд не теряют.
После даже и соседка зайдёт,
Та, что с молоду её не любила:
"Ты прости за всё. И мой вот черёд.."
И как та недавно заголосила...
Горе тянет, тянет душу ко дну,
И не выдержать кому-то горе.
Так и Бог, вишь, не оставил одну
Эту мать в её горестной доле...