Вижу конницу Израиля в огне,
В вихре пламенном скрывает Илию.
Милоть падает, почиет пусть на мне
Дерзновенно к Иисусу вопию.
Дар тревожной дерзновенности возник,
Волнорезом разбивает суету.
Знанье истины кипучее из книг
Потеряло академии уют.
Все плотское, так великим у людей
Почитается за «аксиос» вполне.
Корысть, трусость – эта ярмарка идей,
Трупным ядом начинает зеленеть.
Реки горя эта милоть раздели,
Дай мне посуху пройти и одолеть.
Приведи врагов ослепших издали.
Не убий, а накорми и обогрей.
Кто не любит обличительных словес,
Распаляясь сердцем хладным и ярясь,
Их зажмет святая дверь, сбивая спесь.
Не пройдет туда с безбожниками связь.
Милоть падает, ее относит вдаль, Цар. 2 гл.
Неужели на епископа снесет?
Он не понял, думал маменькина шаль
Улыбнулся, как зарплате за семьсот.
Вот он понял, отскочил: «Избави Бог,
Я не пахарь, как плешивый Елисей.
С этой милотью не выйдешь за порог,
Да и милоть есть немилость от людей.
Чудодейственно железо из воды
Не всплывет, как мы всплываем «аксиос»!
Славят нас на всевозможные лады,
С этой милотью все это под вопрос”.
Что бы мы сейчас, случись, у Илии
Попросили, видя огненных коней?
Боже, смелостью нас всех благослови,
Бескорыстием и щедростью при ней.
11.02.1986, тюрьма.