Холодными стали осенние ночи
Утрами свежо бисерится роса.
А дни всё короче, короче, короче,
И не слышны певчих птиц голоса.
С печальным курлыканьем в поднебесье
Летят журавли в беспредельную даль,
Совсем незаметно разделось полесье,
Сбросив с себя золотую вуаль.
Порывистый ветер в саду хулиганит,
Пожухлые листья швыряя в лицо.
Луч солнца на миг из-за тучи проглянет
И скроется снова, похоже, с концом.
Чугунная туча от края до края
Нависла над городом сизою мглой.
Ворон быстрокрылых крикливая стая
В истерике мечется предгрозовой.
И вдруг где-то там, за свинцовой стеною,
Раздался далёкого грома раскат.
Взвихрившийся ветер пронесся метлою,
Сметя вместе с пылью рекламный плакат.
И вот уже близко, совсем даже рядом,
Свинцовую толщу пронзило стрелой,
Казалось, что с грохотом, треском и с градом
Обрушилось небо над самой землей.
Но также внезапно слегка посветлело,
И так же внезапно пришла тишина.
На вымершей улице всё побелело,
И вскоре опять оживилась она.
А первыми вышли, как водится, дети,
Потом пешеходы, сутулясь, пошли.
И как-то притих хулиганистый ветер,
И снова ручьи, как весной, потекли.
Блажен, кто приемлет любую погоду:
И снежную вьюгу, и солнечный зной,
И кто не клянёт даже в слякоть природу,
И кто восторгается ранней весной.
А мне больше нравится время покоя:
Погожие тихие, летние вечера
И легкие всплески морского прибоя,
И бабьего лета грибная пора.