Тревога изжалила сердце уколами,
руки трясёт, словно старостью схвачены.
Веки вмиг стали свинцово-тяжёлыми,
смерть холодом в теле себя обозначила.
А небо осеннее рвётся снарядами,
гарь и зловоние льются чернилами.
Светлые души идут за наградами
к смерти, охвачены тёмными силами!
Вороны грозными тучами кружатся
низко над полем багряно орошенном.
"Господи, Боже, пошли ты мне мужества"
молятся призраки, рты перекошены.
Злоба замешана страхом и горестью.
Жала стальные под кожу забитые.
Шли на войну мы бесстрашные, с доблестью!
Ныне лежим безвозвратно убитые...
"...Мамочка, мама, прости меня, воина,
что не сберёг я тепла силы жизненной...
Враг победил нас, граница проломлена!
Что же ты, папа, глядишь укоризненно?"
Вечная молодость смята, истерзана
твёрдой, рифлёной подошвою вражеской...
"...Где моя жёнушка? Доченька, где она?
Вон они, в зареве!? Или мне кажется..."
Взгляд затуманенный... Руки отчаянной
хваткой холодной в гранату вцепились.
Вот вам, проклятые, вместо прощания!!!
Взрыв! И кровавые реки разлились...
Это осколок ушедшего в прошлое.
В душах застрявший, гноится, мешается.
Путь миллионов единой дорожкой
кровью расписан. Война не меняется.