Мы устаем стоять на месте,
Теряем, угасаем, таем.
Под грузом череды бездействий
Не слышим крик летящей стаи.
Как иней блеклость скрыть не может,
Все осветлит, но лишь на время.
Сквозь грубо вспаханное ложе
В разрезах вновь всплывает бремя.
Как мокрый снег на голых ветках,
Цепляясь за кору когтями,
Сбивается промозглым ветром,
Скользит и падает комками.
Спускаемся с холмистых тронов
Мы, кувыркаясь, с долгой болью.
Истраченных на нас патронов
Всегда и всюду было вдоволь.
В утробе полных эшелонов
От слишком частых остановок
Мы устаем от передрёмов
И вновь придуманных уловок.
Должны топтать, сутулясь, глину
Под брызги звуков в старой ступе,
Но ноги сковывает тина
На отмели с названием глупость.
С утратой доблести и чести,
Врастая в ил, шагнем едва ли.
Мы заперты в своих поместьях
Плетением проволочной стали.
В период иллюзорных шествий
Глядим под ноги, а не в дали.
Не крест несем, а легкий крестик,
Но даже он нас больно давит.