8.
И снова мы во глубине подмостков.
Там, где-то за лесами, стройки гам,
А здесь не слышно даже отголосков,
Как город оживляет берега.
У моря, расползаясь водным полем,
Пытается Нева смыть острова,
Которые назло ей все застроим.
Но нам не подчиняется Нева.
И снова наводнений гонит ужас,
Срывает в море ветер корабли,
И долго по подвалам сушим лужи.
Какой ещё сюрприз река сулит?
А здесь лишь – ветер пригибает кроны,
Теряется, стихая, меж стволов.
В лесной глуши всегда свои законы –
Здесь шапки сосен вместо куполов.
К дорогам ближе прячутся ватаги
Из беглых, дезертиров, каторжан,
Что дух лесной меняют духом браги,
Меняют жизнь свою на водки жбан.
Уж лучше сгинуть здесь, чем на галерах,
Со сваей вместе в месиво уйти.
Совсем другая в этой жизни мера,
Когда «кромя могилы» нет пути.
Сейчас мы отойдём от авансцены,
Оставленных героев навестим.
К хозяевам избушки драгоценной
Заглянем. Даже рядом посидим.
Горыныч на завалинке с Ягою:
- Опять, бабуля, мы с тобой в тылу.
Вот где мне заниматься тут собою –
Я должен быть в сражении, в пылу.
А я сижу с тобою, прозябаю.
Опять тебе начать вязать носки?
Который день уже я не икаю?
С ума сойти мне, что ли от тоски?
Нет, лучше я отдам себя запОю.
Скажи, бабуля, где мой лучший друг?
Как улетел он в Петербург с женою,
И всё, и повалилось всё из рук.
- Ну, что ты ноешь, «Триптих» заскорузлый?
Гляди-ка-си, не жалко ипостась?
Ещё не ясно кто кому обузой,
Змеюка мне летучая нашлась!
Решила я тут полетать намедни,
А заодно дороги обозреть…
И новостью хочу с тобой последней
Я поделиться. Ты не знаешь ведь,
Что времена сейчас у нас лихие:
Сюда царь столько «мусора» навёз,
Собрал, что, почитай, со всей России –
Куда ни плюнь – один сплошной навоз.
В столице что? – сияют одни звёзды,
Да и солдат там целые полки.
И всё равно ораву-то непросто
Держать в узде, бывает не с руки.
Сейчас в округе столько беглых шаек,
Бывает, что посёлками живут,
А по лесам их сколько обитает –
Проехать по дорогам не дают.
- А ты к чему? Я что же – полицмейстер?
На службу хочешь Змея ты нанять?
- Мы шуганём с тобой, Горыныч, вместе –
В округе будет тишь, да благодать.
Зачем нам нехорошие соседи?
Достаточно здесь будет только нас.
Ты ж только что мне жалился в беседе –
Тебе я предлагаю звёздный час!
Развеемся, людишек погоняем,
А то и, вправду, что-то ты закис.
Горыныч встал, все члены разминая:
- Устроим мы охальникам сюрприз!
И понемногу стал расти в размерах –
Вверх вырастал, как тесто на дрожжах:
- А то и жизнь какой-то стала серой…
Ну, как, Ягуся, я внушаю страх?
- Ещё бы нет! К тому же позабытый,
Ты, что захочешь, сразу им внушишь!
- Я парень для общения открытый –
Не прочь беседу поддержать, то бишь!
Могу я и в живых оставить, кстати,
Когда со мной по-братски, по-людски.
Но и не против я – повоевати –
Никто давно не бегал взапуски!
- Горыныч, не переборщил с размером? –
Стал Змей, опомнившись, немного убывать.
- Я понимаю, должен быть примером –
Но мы ж не с армией собрались воевать?
Бабуля, предлагаю на дорожку!
Положено! – и округлил глаза:
- Бабуля, мы с тобою понемножку…
В конце концов, я не привык в лесах…
- А сколько лет у нас лесной ты житель?
- Сказала лет!.. Когда я про века.
Настойки что ли жалко, вдохновитель? –
Горыныч улыбнулся ей слегка.
Как устоять бабуле перед этим!
Она ещё с собой ему дала:
- Назад вернёмся и ещё отметим!
Горыныча улыбка расцвела.
И улетели наши обормоты
Гонять заблудших, беглых мужиков:
- Мы не боимся черновой работы –
Вот лозунг мой – Яги и Трёх Голов!
Конечно, всё происходило быстро –
Достаточно и Змея было здесь.
Где были тати, становилось чисто,
А, главное, неслась по лесу весть,
Что вот и Змея выпустили шведы,
Когда давно проиграна война,
И после драки кулаков отведать,
Решили дать теперь они сполна.
Всё побросав, куда ушли ватаги?
Мы слышали, что даже за Урал.
Один главарь, набравшийся отваги,
Сраженье небольшое даже дал.
Был тот солдат не просто дезертиром,
А был он у Петра и денщиком,
И уронить не смог он честь мундира,
Пускай и был здесь беглым мужиком.
Имел две пушки даже в арсенале,
Ватага дезертирами полна –
И всё-таки он проиграл в финале,
Пусть выучка его была видна.
Горынычу пришлось кружить над лесом,
Пикировать и поливать огнём.
Он тоже воевал здесь с интересом,
Дух воина взыграл забытый в нём.
Спалив дотла солдатские засеки,
И разорив построенный редут,
Продолжил развивать свои успехи:
Гляди-ка-си, служивые бегут!
Остовы чёрных обгоревших сосен
И чёрная, изрытая земля…
Яга настойки Змею преподносит,
За выучку гвардейскую хваля.
И долго ещё будут в Петербурге
О появленьи Змея вспоминать,
Но мало кто и вспомнит о подруге,
Что Змею помогала удивлять.
Сюда не стали посылать армейских –
Что толку нам от этих мест глухих.
Не стало дальше развиваться действо,
Тем более окраин городских.
Всё также быстро было позабыто,
Как быстро был порядок наведён.
Зато дороги полностью открыты
Для радости «воюющих» сторон.
Естественно, что грабить перестали
И проявлять к местам сим интерес.
Винсент, Светлана и мадам слыхали
Про этот, удивительный всем лес.
Светлана только хитро улыбнулась,
Загадочно сверкнул зелёный взгляд.
Мадам, чуть было не упав со стула,
Успела удержать на нём свой зад.
Винсент, конечно, написать картину
Решил про друга – Змея – звёздный час.
А Меншиков: - Кишки Девьеру* выну!
Опять Лексеич трёпку мне задаст!
А бабушка Яга и Змей Горыныч
Сидели у избушки на крыльце
Довольные, никак всё не остынут,
С печатями победы на лице.
- Есть, что отметить нам с тобой, бабуля!
Размялся я, конечно, хорошо.
Какой пожар с тобою мы раздули,
И, главное, границ не перешёл.
- И у меня ведь застоялась ступа,
Покрылась паутиною метла, –
Налив настойки, улыбнулась скупо. –
Давненько за победу не пила.
Стояли сосны, вышиною споря –
Которая зацепит облака?
И с их верхушек было видно море,
Но как картинка эта далека.
Всё успокоилось и тихая округа –
Подарок путникам, купцам, гостям –
В своей чащобе, не храня испуга,
Была готова дать дорогу вам.
Сюда ватагам путь теперь заказан –
Здесь иногда гулял ночами Змей.
И лес ему спокойствием обязан.
Хранитель Змей границ земли своей.
И, навестив скучающих героев,
Дозволив им размяться наконец,
Вернёмся в стены княжеских покоев,
Что не отмечены спокойствием сердец.
==================
*- Девьер А. М. - граф, первый генерал-полицмейстер Санкт-Петербурга.