Солнце исчезло – я больше не говорил,
Серебрилась зима – во мне разливалась гниль
Мерзким потоком нутро заполняли слова –
Погребенными буквами полнилась голова.
Неба ладонь обхватила пологий шар,
В осколках страниц затерялась моя душа,
Я был растаскан в клювах чернильных птиц –
Во взоре потухшем менялись граниты лиц.
Когти ветвей прорывались с надрывом в пасть –
Я был покинут, исхлестан, готов упасть.
Воздух остывший наполнил последний крик –
Я был спасенным, увидевшим материк.
В крике застывшем звенела забытая тень –
Бесследною плетью опал молчаливый плен,
Метались металлом в лопатках крылья-слова,
Забрезжила клятва – обезглавленная вдова.
В переплетах оживших жил – расторгал обет,
Он – распятый меж строк – вымолен и отпет.
Солнечный жар окунался в небесный блеск –
Я говорю, а значит – теперь воскрес.