(по роману-эпопее М.Шолохова «Тихий Дон» кн.1,ч.1. гл.20)
Острый лист расправила пшеница,
Тянутся побеги, сок земли
Переходит в колос и стремится
Стать полезным людям, а в степи,
Всё полно благоуханья жизни!
Забредёт на поле гурт скота
И истопчет хлеб, - побит, изгрызен
Сочный стебель… Сердцу маята…
Так с Аксиньей: вызревшее чувство
И порывы девичьей любви
Погубил Григорий… Горько, пусто -
Лебеда с бурьяном… Рви, не рви -
Все в душе изранено, убито.
На сенцы упала, в горле крик,
Смят платок, в слезах лицо умыто.
«Гришка мой, кто бы ни говорил!!»
Распрямится хлеб в местах потравы,
От росы и солнца встанет в рост,
Стебель гнётся, падает, но, право,
Разве вырван корень? Да, не прост
Путь любви украденной, преступной,
Но не бабской прихоти - святой.
По ночам терзаясь, неотступно
Возвращалась мыслью к встрече той…
Стиснув зубы, в стену молча глядя,
Ласки мужа, как тяжелый крест,
Выносила будущего ради:
«Гришка - мой, не знать ему невест!!!»
Днём в трудах топила муки плоти,
Зло срывал Григорий на плетне:
Шашкой хворост бил, как будто против
Их любви не Бог был, а курень…
В том году ещё не знали лиха
Оголтелой розни меж своих:
Колосился хлеб, и Дон был тихим,
Зов любви был жив и бился в них.