В молодости я проявил немалое усердие в изучении естественных наук и, по сему, изволив на этом поприще снискать славу и применение своим скромным способностям, я поступил в провинциальный университет. Не то чтобы столица утомляла меня снобизмом изысканных денди – некий городишко очаровал меня узкими улочками своего бытия.
Но недолго звание «спудея» осеняло мое отшельническое существование – по проистечении всего полугода меня из сего университета отчислили. Как объяснил мне один довольно преклонного возраста доцент, мысли мои во время изучения некого предмета о истории группы людей, жаждущих перехода собственности к обществу от частных лиц, существенно расходились с моими высказываниями. Более того, мои мысли ему напомнили мысли некого Троцкого. Удивившись, откуда сему старцу известны мои мысли, и какое отношение имеет история сей группы людей к естественным наукам, рассадник мудрости и просвещения я покинул.
А поскольку государство в котором я имел несчастье тогда проживать испытывало нужду в мастерах убивать себе подобных (но только иноземцев), я был отправлен в войско. После некоторых мытарств о которых следовало бы повествовать в отдельности, оказия занесла меня в N-скую часть где и пребывал я на службе Отечеству (как меня уверяли некоторые офицеры) в звании рядового.
Следует заметить, что в сей воинской части на службе находились различные инородцы и иноверцы не питавшие к друг другу особых товарищеских чувств. Впрочем, я также был зачислен в разряд инородцев, ибо к великорусской народности по происхождению своему не принадлежал. Испытывать к себе неприязнь со стороны многих сослуживцев по причине принадлежности к определенной национальности было неприятно.
Впрочем, нашлись у меня в скором времени приятели, проживавшие до насильственного отправления в войско империи в одной горной стране. Отличались они нравом веселым, темпераментным и страстно любили женщин, отсутствие которых было им в тягость.
Один из офицеров той воинской части – капитан К. любил давать назидания служивым. Поучая и призывая их к доблестной службе любил он сравнивать поведение солдат с поведением учащихся дошкольных заведений. То ли мысли у него были о тех заведениях постоянны, то ли по привычке он так говаривал – того не ведаю. Да только приключилась как-то вечером история в сей воинской части.
Приятели мои будучи жителями страны южной, где морозы людям неведомы, были удручены столь свирепыми холодами и желали согреть тело своё. Но будучи неопытными в применении некоторых воинских приспособлений, совершили попытку согреть небольшое помещение посредством паяльной лампы, вследствие чего получили ожоги и отправлены были в санитарную часть для излечения.
Впрочем происшествие сие не вызвало у них печали и уныния. А надобно сказать, что окна сей санитарной части выходили не во двор где имелся плац и прочие воинские строения, а в город. В городе том был в те времена престранный обычай – девицы (дщери обывателей местных) весьма неприглядного поведения часто около той воинской части появлялись и вопрошали солдат о их желаниях.
Подобная оказия случилась когда приятели мои наблюдали из окна санчасти людское поселение размышляя о превратностях жизни. Услышав подобные вопросы они не долго думая окно отворили и к великой радости девицы ее в помещение втащили.
Не ведомо, как бы развивались события далее, и не нарушили бы сослуживцы мои и приятели правил благопристойности, да только сим вечером капитан К. нарочно задержался на службе с целью проверки тщательности исполнения воинского долга караульными, поварами, дневальными и санитарами. Зайдя в санитарную часть и девицу в палате обнаружив капитан К. рассердился в немалой степени и повысив голос, не изменяя своей привычке, изрек:
- Да вы что себе позволяете!!! Как вы смеете!!! До чего дошло!!! Проститутку в санчасть привели! Прямо как в детском садике!
Добавлю только что история сия не является плодом моих измышлений, а действительно имела место в N-ской воинской части в 1984 году от рождества Христова.
(Иллюстрация - картина художника Яцека Ерки).