Ветви облетевшие качаются,
и уже не важно, чья вина,
что субъект когда-нибудь кончается,
как бутылка тёплого вина.
Сверху только облаки и голуби,
снизу только мокрая трава.
Жаль, не залепить мавашу в голову
запретившим ночью продавать.
Пузырятся джинсы над коленями —
значит отгулял и доносил.
Мы стоим у памятника Ленину,
где стоянка жёлтого такси.
Сверху только чёрное и страшное,
сбоку разноцветный кинозал.
Некого и не о чем расспрашивать,
некому и нечего сказать.
Хорошо, что некому и нечего,
хорошо стоять и слушать, как
бьют снаружи снежные бубенчики
о стеклянный космоса колпак.