"Пространно, постранично, в стуке -
Плацкарт, салфетки, тяжкий сон.
И тянутся к Писанью руки,
Чтобы молчать на весь вагон"
Просрали пограничника, суки,
Не уберегли, блин, спящего.
Он, можно сказать, проторчал сутки
Со "Столичной" - с ящиком.
Бдел, как говорится, хоть око выколи,
Да по самые уши обпирсингуй,
А вы - прямо-таки настоящие выхухоли,
Х.ле, у вас и ружья, что называется, с гулькин х.й.
И не навешать теперь ему, не отпиночить.
Не Пиннокио, чай, пропадёт с голоду.
Да и где взять жрачку глубокой ночью,
Ведь в этих краях не водятся даже голуби.
Может, ползёт по шпалам лицом забуханным,
Обгоняет непостоянность дрезиновую,
Глотает слюни вместе с белыми мухами,
Будто потребительская корзина.
Фиг с ним, весной из сугроба выскользнет,
Если, конечно, сосулькою не растает
Или не завоняет резиновой брынзою.
Главное - чтобы не уполз в сторону Китая.