Марта несет в замерзших уставших ручках колючий кулек из ярко-зеленых пушистых и сочных веток. Это елка домой, для любимых деток - долгожданный подарок на новый год.
На брайтонский берег тоже ложится снег. Море пенится, щелкает пастью, брызжет льдистой водой и пеной, лижет резко волною нервной обезлюдевший серый брег, привыкая к нему постепенно и снежинки ловя мгновенно глубиною зеленых век.
На улицах люди неловко сбивают шаг. Брайтон дышит лишь солью морскою; снег на карнизах как будто скроен тонкой сеткой из свежей соли, что швыряет на небо море, чтобы каждый вдыхал ее острый и йодистый аромат.
Каждый дом наполнен сладким вином из снов. Карусельные лошадки догоняют, резвясь, друг друга. Снег ложится на их подпруги, ветер дует и воет вьюга, что так странно для английских сумрачных берегов.
Марта путается ногами в свистящей по ним поземке, украдкой по-детски ловит снежинки ртом и усмехается в воротник. Море печалится где-то в тумане, обиженно жалуется и ворчит, а еловый веник холодным касанием оставляет отметины красным на замерзшем мартином подбородке.
Марта тихо бормочет гимны, что поются в канун рождества, греет руки дыханием и не сбавляет шаг. Дома ее встретит веселый шум и предчувствие волшебства,
а колючие ветки оттают в ее руках.