Ты пробираешься, как мышь, но снизу треснули балки
И появился незнакомый вкус солёный во рту,
А под разбитым фонарём уже спешит на катафалке
Тебя предавшая любовь по раскалённому мосту.
Куда деваться, если сыр бывает только в ловушке,
А зеркала не отражают, что творится внутри?
Тебе так тесно между стен, но знай, что ты уже на мушке,
Того, кто заползает в уши и настойчиво твердит:
"Когда в пустыне миражи - глазам доверия нету!
Когда старуха раздаёт - какой резон блефовать?
А ты беги, комок пушистый! Беги на край света,
Но всё равно не сможешь, глупый, от себя убежать".
А если умный, то зачем тогда все эти вопросы?
Берёшь и делаешь как надо, отрастив новый хвост,
И не заглядываешь дальше расстояния носа,
Чтоб, не дай Бог, не наступить на раскалившийся мост.
Куда деваться, если сыр бывает только в ловушке,
А зеркала не отражают, что творится внутри?
Тебе так тесно между стен, но знай, что ты уже на мушке,
Того, кто заползает в уши и устало говорит:
"Когда в пустыне миражи - глазам доверия нету!
Когда старуха раздаёт - какой резон блефовать?
А ты беги, мой мини-Форест! Беги на край света,
Но всё равно не сможешь, умный, от себя убежать".
Я впопыхах уничтожаю все источники звука,
Что помешали бы услышать мне себя и понять...
Но слышу мышь на потолке - она скрёбётся от скуки
И от того, что ей всегда, паскуде, хочется, жрать!
Куда деваться, если сыр бывает только в ловушке,
А зеркала не отражают, что творится внутри?
Подстерегаю эту мышь, она давно уже на мушке,
Того, кто бродит между стен и сам с собой говорит:
"Когда в пустыне миражи - глазам доверия нету!
Когда старуха раздаёт - какой резон блефовать?
А ты беги, лети, ползи! Ползи на край света,
Но всё равно уже не сможешь от себя убежать".