МНЕ БЫЛО 15 ЛЕТ
Мой отец пригласил нас с братом в большую комнату нашей прекрасной квартиры в старом купеческом особняке, занесенном ныне в реестр памятников России. Это была бывшая коммуналка, которую прежний хозяин обособил, сделав «элитной». Ее и выдали для проживания Крупину Николаю Васильевичу, заместителю директора Уржумского Пивзавода. Пивзавод славился лучшмиы пряниками в южном регионе Кировской области в Марийской АССР Располагался в бывшем храме Казанской Божьей Матери. Это так, к слову.
Во времена СССР до нашего Уржума докатилась директива ЦК ВЦСПСС о выдаче спецодежды рабочему персоналу. Выдавали ее грузовиками. Брали все. Хлопок. Супер. Строчка черная. Брюки – lacks. Если вся Америка ходила в Ливайз, а то биш в коттоне, то Уржум не уступал. Тот же коттон, черный, без лейблов. Ну и может не такой плотный. Но также линял после первой стирки.
Мой отец получил СПЕЦИАЛЬНУЮ спец одежду для руководства. Атласную, с отливом. Чтобы вы понимали, после войны атласный материал в деревнях - а мой отец родом из крестьянской семьи - был просто шик. Если сравнить с нашими временами, Гуччи нервно курит в сторонке.
И вот. Оотец вызвал сыновей в комнату. Мама стояла в сторонке. (Она всю юность проходила в ее отца гимнастерке. А на тот момент уже носила сапоги-чулки, мохеровую шапку и плащ из кримплена). Папа торжественно, как мне 9-класснику показалось, вручил нам с братом по комплекту спецодежды.
Было в те времена такое понятие; «справить костюм». Покупка двойки равнялась покупке Ландкрузера.
Нам вручили по Жигулям. И сам, впрочем, стоял одетый в этот костюм как пример, вроде как собирался идти по делам.
Но интрига была дальше.
Отец открыл ящик шкафа и раскрыл сыновьям тайну: роба в атласном варианте покоилась в комоде. Сделав паузу, папа сказал: а в этом будете меня хоронить.
Вот уж мы покатались по полу, вот уж мать нас поуспокаивала, вот уж мы нарядились в этот подаренный коттон и устроили театры.
А отец просто ушел куда-то. Может в сарай, может за краской, а может быть мыть вместо мамы общественный туалет на две дырки с мужским и женскими нумерами.
Ему тогда было лет 55, как мне сейчас. Костюм этот атласный покоился в верхнем ящике комода и на всю квартиру, если откроешь, пах нафталином.
ПРОШЛО ЭН-ЛЕТ
Мама скончалась.
Отец запустил квартиру и я, приехав в отпуск, решил убрать ее.
Когда я дошел до шкафа, я обнаружил все в том же ящике черный атлас с отливом и неизменным, убивающим запахом нафталина. В дополнение к костюму лежали белые тапочки и белые платочки для раздачи на похоронах.
А мой папа в это время громко стучал молотком во дворе. Он всегда чего-то чинит. Или копает, или варенье варит…
Скафандр готов.
Я земля.
Я своих провожаю питомцев
Сыновей, дочерй,
Долетайте до самого солнца
И домой возвращайтесь скорей!
- услышал я по «как бы радию», безмолвно висевшим в углу и включённым на случай сигнала Гражданской Обороны
МНЕ БЫЛО 11 ЛЕТ
Хоронили деда - Василия Михалыча Крупина.
Эти похороны мне запомнились запахом полыни от костюма деда в гробу. Костюм был новый, не надеванный, также, как и косоворотка. А ведь всю жизнь проходил в зеленых послевоенных галифе и гимнастерке. Я потом еще ее студентом носил ее. У отца забрал.
Он не готовился к Встрече, он был готов к ней, по-военному. По форме. В новом костюме, с отливом.
Полынь – это крестьянский нафталин, если кто не знает…