Я в гневе Ваши руки целовал,
Но лишь за этот грех меня простите.
Мной проклят тот надушенный целитель,
Который ваших губ наколдовал.
Я их коснулся только лишь едва,
Как вечный лёд касается восхода,
Как солнцем опалённая трава,
Дождя желает с кручи небосвода.
Вы дразните меня, и в этом суть,
И я подавлен и обескуражен,
Смогу ли я хоть раз, когда-нибудь,
Тебя обнять, забыв, чем я обязан?