Мы сразу с тобой были похожи: веснушки, нос, улыбка до ушей и вечная гулька. Только у меня светлая кожа, а ты темнее меня, и выше. Мы любили сосульки и пиво на лавочке вместо пар (особенно - физкультуры).
Ты не была дурой, и я не была дурой, но влюблялись мы тогда в каких-то недоразвитых идиотов; страдали, рыдали, пускали дым неумеючи, надирались до рвоты.
Мы не могли друг без друга, знали все интимные тайны, подробности и размеры; мы так праздновали мой первый! ты тогда сказала: я думала, это никогда не случится... а я не могла на тебя злиться (да и не на что было злиться).
А море? ты помнишь наше тёплое крымское море? с вином и танцами на барной стойке? мы были в вечном хмеле, и не от алкоголя; а от своей красоты, раскованности, соли: у нас и в венах было море, и во взгляде - море.
Я тебя отпускала в рассвет с одним, вторым курортным романом, я одна шла домой, ждала тебя и всегда дожидалась, всё понимала.
Ты любила мои рифмы: мои острые хлёсткие рифмы пробирали тебя, слезили глаза, мурашили тело; из нас никто не был ни откровенно чёрным, ни откровенно белым, мы были радугой, разноцветным зонтом друг другу, под защитой клейма: подруги.
А как ты радовалась, ведь я нашла свою вторую половину; мы так долго об этом мечтали, и ты сразу на всё согласилась, обещала помочь с мишурой, суетой и блеском. А как же иначе? Только ты могла быть подружкой невесты...
... Вчера во мне взорволась тысяча лампочек одним махом, внутри всё сгорело... ты зачем со мной так? я даже опомниться не успела. Ты сделала всё менее идеальным, менее правильным, менее сладким и безупречным. Ты убила меня. Я когда-то тебя прощу. Но пройти должна целая вечность.
2015 г.