На всех синяках и ссадинах, на содранных всех запястьях читаются знаки мантрами, как сотая песнь о счастие. На всех языках и говорах, на всех неземных наречиях Читается тихим говором, речётся по междуречиям искомое всеми, чистое. Вороньи всё перья белые. И если ты встал - речи со мной. В дорогу выходят смелые. В дорогу выходят с гранями. Касаться не смей - порежешься. В дорогу выходят ранними, такими, что крылья режутся.
У каждого выходящего - любовь ко всему живущему. Живут по законам ящера реликтово-вездесущего. Живут - не спешат, не мешкают /у мельниц прогнили лопасти/. Над входом корицу вешают, прощают чужие подлости. Все веры друг с другом смешаны, все песни поют о помощи. Они прозывались вещими. Теперь же их гонят с помощью их собственных песен. ВОлнами нисходят на землю лучики. Погрязших во злобе воинов встречают меткие лучники. И смысл не в том чтоб каяться, а после вершить затмения, а в том, что земле без разницы, без горечи и сожаления, прощаешься ты ли сегодня с ней, или только приходишь в мир. Всё важное скрыто в игре теней, всё нужное прячется в слове "мир". За всё, что видишь - дана цена. Её заплатил некто выше нас. Ему, говорят, хорошо видна вся горькая мелочность наших фраз. Ему, говорят, хорошо знаком предательства страшного горький звук.
Для рыб, не сумевших дышать песком,
распятье всегда начинается с рук.