В городском парке познакомился с брючной женщиной джинсового периода, отдающей предпочтение не выгодам материальным, а шерсти на моей груди, и льнущей по первому хлопку к хлопку косоворотки.
Это ничего, что у неё ноги слегка расклёшены книзу, зато она не знает, что такое дискомфорт аксессуаров на обнаженных частях тела.
Похоже, ей не ведомы задранные юбки и крем-брюле кружевных воротничков, и уж тем более её не беспокоит дело, шьющееся на заказ.
Она явно не участвует в гонках преследования за модой.
Не надоедает выражениями типа «Мой силуэт скоро выйдет из моды», в то же время, оставаясь леди до кончиков обкусанных ногтей.
Нет, нет – она не бомжиха в грязных шерстяных перчатках, неровно обрезанных по периметру пальцев. Мочки её маленьких некупированных (не ушей суровой ниткой) сохранили свою непроколотость и, судя по отсутствию загара на них, они не были чужды эклипсам эллипсовидных клипсов, когда вертикальное положение просто обвязывает ленточками претензий кокетливую шляпку времён французской революции 1793-го.
Она достоверно передаёт дух той эпохи в руки неискушённому мне, и я ценю её искусство с тактом и вкусом подбирать на газонах цвета радуги после прошедшего дождя.
Зеркала луж не заглядываются на неё начёсами и шиньонами, а её гардероб в дупле раскинувшего золотистую крону дерева, испытывает полное равнодушие к тряпкам.
Причёске ретро она предпочитает стилизованную стрижку «Танец с саблями наголо».
Конечно, меня насколько пугает, что с возрастом у неё может проснуться страсть к вещам, с чем неохотно соглашусь, если это нанесёт ущерб нашим страстям в тёмных аллеях.
Она полностью раскрепощена, точней не зациклена на своей внешности, и в этом её преимущество перед другими.
А зачем, когда существует моя?