Неужель отвоевался?... Наша жизнь как фронт.
Мне болячки, как раненья. Лёг на кап. ремонт.
В атмосфере Оренбургской много всякой гадости
Жить без веры, то совсем не познаешь радости.
Перед богом за проказы держим мы ответ.
Техногенный век – опасный , чуть зевнул – привет.
Так что в 3-ю хирургию сдался я на милость,
И пусть режут, я стерплю, чтобы не случилось…
Чистота здесь повсеместно и не слышен вой.
В 7-ми местную палату встал я на постой.
Кровь в пробирке и мочу на анализ сдал
И под скальпель в очередь говорят, что встал.
На 4-ый день каталка стукнулась об дверь.
Выбор сделан, на попятки некогда теперь.
Катим быстро, я с надеждой, головой вперёд…
На ходу укол всадили… Ну, теперь попрёт…
Мы в прихожке у «мясницкой», оторопь берёт…
Вижу слева да и справа режут наш народ.
Перед скальпелем хирурга враз слетает спесь,
Чтоб душонка не убёгла, заливают смесь.
Отрезают, в таз бросают, может быть на щи?
Руки моют, протирают, машут нам – тащи.
Один слева, другой справа – Дмитрий и Виктор.
Мне под скальпель не впервые, резать им – повтор.
Надо мной склонился третий: «Как дела больной?»
Вижу – доктор Тарасенко, он здесь «коренной».
Привязали, заширяли, вскрыли мне кадык.
Щитовидку отстегнули… Думал всё, кирдык…
Больше часа длилась пытка… Господи прости…
Не на муки ль я родился? Мать её ети…
Ну, а после 3-е суток прыгало давление.
Появился голос, спел… Вот и воскрешение.
Слава ангелам в халатах! Тарасенко – Браво!
Мне опять ресурс продлили. Жить имею право.
2 апреля 2002 года.