* * *
Не могу разлюбить, потому заключаю в раму
эти перспективы, строго взявшие под карниз,
эти колоннады, стынущие под ноябрьским дождем,
эту реку, заполнившую русло до кромки самой,
эти вымокшие ступени, ведущие с набережной вниз,
даже памятник у вокзала с оголтелым вождем,
что огромной империи, как курице, шею свернул.
Прислонившись к брандмауэру где-то на Петроградской,
закурить бы, укрывши от ветра спичку, да не курю,
иль в парадник знакомый зайти, но знакомые съехали в Бруклин,
да и сам я по меридиану на дальний юг соскользнул.
На вопросы, в которых инфант запутался датский,
нет ответа у судей, упрятавших лысины в букли,
да и в Книге книг ответа нет, как я посмотрю.