Далеко, далеко,
В поднебесных просторах
Затерялась страна
Под названием «Молох».
Где другие сонеты,
Много ярких цветов,
Где собрались поэты
Разных стран и веков.
В параллельных мирах
Столько их отдыхает,
Что обилие стихов
Волшебством поражает!
Ожидая друзей
После жизни земной,
Соединяются души,
Обретя здесь покой
Всех блаженных, любимых,
Прощённых с грехами.
Убиенных в сражениях,
Сгоревших в пожаре.
Утопших в пучине,
Пропавших бесследно,
Сражённых болезнью
В крутящемся шаре.
Пеленою радужного семицвета
Зарождаются в потустороннем мире
Необыкновенные по красоте рассветы:
Сладкие, как свежий шоколад в зефире.
Ангелы сопровождают Бога в Зазеркалье
Трепетно, прохладным дуют ветерком.
Крыльями, как веером колышат, дышат
С Божьей матерью созвучно в унисон.
Здесь утешение находят раненые души,
Перерождаясь в образы святых.
Здесь с умилением любят всех заблудших:
И глупых и ленивых, и тупых.
Здесь неизменно всех улыбкою встречают,
Поклоном низким, лобызая провожают,
К иконостасам в золочёный ряд,
А интересной, новой встрече
Талантливого Мирянина
Любой Архангел только рад!
; Не жалею, не зову, не плачу...
Напевая тихо сам себе
С неизменной трубкой белокурый Мачо ;
Наш Есенин засиделся в кабаке
Воспоминаний, умиротворенья.
Для выхода из райского забвенья
Исчезли с языка все скверные слова,
А в томном странствии по млечному пути
Его ; нерв русского того застолья
Сопровождает вечная, цветущая весна!
Преклонив в тишине изголовье,
Ангелы дружно ему подпевают
И с ожидаемым Божьим восторгом
Завороженно с небес созерцают,
Как вдруг, размашисто шагая
Революционным флотским шагом,
К Есенину Владимир Маяковский,
Пройдя цветущим садом рая,
Зашёл, представившись всесильным магом.
Сверкающим, пронзённым взглядом,
Орлинным духом наполняя,
Блаженство прежних лет воспоминаний,
Он в этот мир забрал с собой.
И, жадно время догоняя,
Решил создать поэму жизни
Миров в гармонии двойной,
Какой не ведал шар земной.
И мир потусторонний то же
Поэмы не слыхал такой!
; Но, как ты думаешь, Серёга?
Не коротка ль была наша дорога
В миру тревожном и кровавом,
Порой не справедливом,
С диким волчьим нравом.
Разгул стихии допустившем
В братоубийственной резне,
Но в то же время нас родившем
На радость Богу и тебе, и мне!
Сергей! В самоповешенье никто не верит!
«Астория» скорбит,
А лирика твоя проникновенна,
Запала в сердце всей Руси самозабвенно!
Ты стал народным! Так история гласит!
Я вот слегка погорячился ;
Решил самоубийством пошутить
Перед подругой сердца...
Забыв оружье досконально разрядить,
Нажал курок... и распахнулась дверца
В загробный, новый мир кудрявый!...
; Кто там шагает левой?
Владимир Маяковский! Правой! Правой!
; Владимир! Не горюй, что всё случилось так невольно:
Мы были на виду у жизни и двигались по ней достойно!
Оставим кусочек тенистого сада
С душевным для встреч и бесед кабачком
И ринемся в пропасть на дно водопада,
В ущелье, как будто исчадие ада,
Несущее с рёвом Божественный гром.
На плато, похожее месту дуэли,
Спустился Мартынова призрак тайком.
Он помнил убийство, где птичьи свирели
В тот вечер умолкли под чёрным дождём.
Он знал, не случайно, по воле господней
Ему в кандалах приказали стоять
С Дантесом ; бароном грехов чужеродных.
За Лермонтовым ; кладом тех мыслей свободных,
Читающим «Демона» Пушкину громко,
Взирать беспристрастно, рыдать и страдать.
Обоим, подавшим пример сумасбродный
Другим дуэлянтам ; богатым, безродным ;
Искателям крови кумиров народной
В аду обязали всю жизнь прозябать!
И в муках, витающих по родословной,
Им вечно придётся в проклятьях стонать.
За то, что в кумиров ; поэтов народных
Посмели, ожесточённо прицелясь, стрелять...
Как жаль, что поклонникам русского слова
Поэтов ; собратьев, расстрельных сурово,
В миру невозможно с любовью обнять.
Но души их живы с характером буйным.
Переосмыслив былое сознанием разумным,
Они своих ангелов дружбой пленяют,
И мысли друг друга глазами читают.
Утрату несбывшихся ранее встреч
Два гения рвутся восполнить, сберечь.
Как дети вприпрыжку в раю босиком
Признаться в любви им хотелось тайком
Поэзии той, что они написали и той,
Что в миру параллельном еще не создали...
; Ба! Миша, вот так встреча!
А мне казалось, ты далече,
Гарцуешь на Кавказе, плут!
Хорош! И молод и красив,
А нравом, как и прежде крут?
Талантище ты, брат, великий
И гений твой не ниже моего!
Быть может даже выше, ведь
Никто доселе не писал баталий
Так здорово, как ты в «Бородино»!
Твой стих на смерть мою ;
феноменален!
Не думал, что конец мой
будет так печален:
Ничто не предвещало
бури грозовой!
Между супругою и мной
Встал этот прощелыга ;
Придворных сплетен забулдыга.
Ведь как, подлец, всё оболгал...
А был такой шикарный бал!
; Ах, Саша. Саша! Сколько молодых повес
Убила ревность безудержная и злая.
Она с винтовкой за плечом наперевес
Шла за тобой по жизни угрожая,
Стремясь убить то задушевное, большое
Мужское чувство дружбы и любви,
И ничего взамен не предлагая...
И хлопает Великий Пушкин
Михайло Лермонтова по плечу.
И страстно пробует ладонь пожать,
Но нет плеча... и сам поэт не может встать.
А только это духом ощущает.
Обнажены сознание, воля, чувства ;
Волнуют, к сочинениям пробуждают!
Чарует в поднебесье пересвет
И камер ; юнкеру рукоплескает свет,
Теперь зовут на райский танец.
У бакенбард зацвёл румянец,
Пленивший первую красавицу
Петрова града.
Наталья Гончарова, до безумства,
Увидеться с супругом очень рада.
Ведь только здесь прозрела, осознала:
Какого гения так рано потеряла.
Но к счастью обрела в раскаянии опять,
Что б быть прощённой, обещая детям,
Родного Александра больше не терять!
На зеленой лужайке, в цветенье акации
Чей то дух рисовал в задушевной прострации
Черное море на крымских просторах
В божьей стране под названием «Молох»!
Воображенье кудрявого старца
Память уводит в христовое царство
Всех очертаний родного Коктебеля:
Дом литераторов с музыкой Генделя,
Лики спасенных и красных, и белых
Через столетье писал Коля Рерих...
Дом хлебосольный гостями наполнен
Чашей любви и тепла переполнен
Катер прозрачный, качаясь на волнах,;
Место влюбленных поэтов бездомных.
Чаек встречает поклоном изящным.
Радугой солнца и утром прекрасным.
Черубина ; Гумилеву:
; Долго ты меня искал!
; Мы с Волошиным потешно
наблюдали твой аврал.
Кто такая? Где живет?
Нервно твой «автопилот»
всю округу всполошил.
Значит слог мой удивил
ваше чувство, мой маэстро!
Я хочу, чтоб ты простил
бывшую свою невесту.
С Максом дружим после встречи
той, что ты нас одарил,
Прошлое давно далече...
Гумми! Будь же ты с ним мил.
Вспомни, как вы Там стрелялись?
К счастью, «тормоза включив»,
Помирились и расстались.
Плюнь, все в прошлом! Ты красив!
Посмотри, какие зори!
Посмотри, какое море!
Это все для нас осталось...
Мало на Земле досталось?
; Да, Елизавета, это нелегко
Быть чекистами расстрельным не за что.
Веришь, встретил смерть весьма спокойно,
Папиросу выкурил, вздохнул... и все.
«Громыхнули выстрелы в меня,
Встретила нас братская могила.
Высшим повеленьем с высока,
Презирая висельников тыла,
Скрипка нежном голосом маня
Строки моих мыслей не забыла:»
«Мальчик. Дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу ; ты смеешься, эти взоры ; два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!...»
; А в тебя влюблен был страстно
Весь невский поэтический бомонд
Литературного журнала «Апполон»!
Не знал он хитрого исскуства лжи
И чувственной тоски безгласно,
Искавший в женщине-поэте эталон!
; О, «Рыцарь золотой»!
Ты был властителем моим,
Недосягаем, горд, неукротим,
Бунтарским духом одержим.
И я всегда любила наблюдать
Твой поэтический «Гольфстрим!»
Ты сформулировал глубокость ;
Законов жизни благодать.
Смиренно признавая тайну
И не желая объяснить и разгадать.
Не будь ко мне, мой друг, излишне строгим
И вспомни что писала я тогда:
«Люби меня. Я всем близка.
О, уступи моей любовной порче.
Я, как миндаль, смертельна и горька.
Нежней, чем смерть, обманчевей и горче.»
; С Волошиным после дуэли той
Рассталась я на долгие года...
А ведь он был мой личный цензор
Любимый, самый главный режиссер,
Вдохнувший образность в мои уста
И срежиссировав мой будущий фурор!
Но наш Господь все рассудил иначе
Не долго царствовать пришлось удаче.
Судьба послала мне тяжелую болезнь,
Чтоб с легким сердцем на Земле окончить песнь.
«С моею царственной мечтой
Одна брожу по всей вселенной,
С моим презреньем к жизни тленной,
С моею горькой красотой.
Царицей призрачного трона
Меня поставила судьба...
Венчает гордый выгиб лба
Червоных кос моих корона...»
Вот так, соединивши чувства воедино,
Духовным даром божьего перста,
Оберегают души, те кто раньше был ревнивым,
Чтоб не обидеть близких больше никогда!