Перед несчастьем самовар гудел...
а как цвели перед порубкой вишни!..
в забитом доме явно не у дел
Фирс, как Онегин, оказался лишним...
Не по ранжиру выстроены дни,
и перепутаны страницы в книге...
как память, выкорчеваны даже пни,
духовной немочи наложены вериги...
Так и живи (три к носу - всё пройдёт)...
пройдут и эти сумрачные годы...
и вековечный нынешний разброд
застынет сгустком редкостной породы...
В неё сверлом вопьётся рудокоп,
искатель никому не нужного наследья, -
он вскроет жилу, как вскрывают гроб,
чтобы урвать хоть что-нибудь у смерти...
Но только непробуден этот сон,
непроницаемы его пласты и страты,
и осыпаются в раскоп со всех сторон,
как снег, вишнёвые небесные заплаты...
Усталый археолог-рудокоп
посмотрит на небо за неимением брегета,
отложит инструмент, наморщит лоб,
звук лопнувшей струны услышит где-то
и успокоится: настолько всё давно
усвоено, как школьная программа, -
всё где-то кем-то запечатлено
и запечатано, и на могиле камень.