По изломанным улочкам,
по ветреным переулкам
бродит старуха,
стучит кривой клюкой,
вслушивается в эхо, ползущее по холодным камням.
Вся в черном и рваном, с разбитым фонарём в руке,
из которого сыплется звёздная пыль.
Над дырявыми крышами — река
с ветром вместо воды,
по которому приплыл морской дьяволёнок
искать кораблик со стеклянным парусом,
потерявшийся в огромном небе,
где невидимые рыбы шлёпают плавниками
и поют, указывая куда-то на север.
По маленьким тёмно-серым скверам,
по ступеням, поросшим бесцветной травой
бродит старуха,
полуслепая и настолько худая и бледная,
что её часто принимают за смерть,
но она бледна от того, что под её шалью
спрятан кусочек луны.
А река мягкая и шелковистая —
не то, что шероховатый от соли морской воздух.
Кажется, что среди светлых волн
легко найти прозрачный кораблик,
но шаловливые блики мелькают то тут, то там,
перелетают с волны на волну,
бросаются на лицо, не дают смотреть вдаль.
Вдоль резных оград,
вдоль потрескавшихся стен
бродит старуха,
заглядывает в приветливые окна
и бросает внутрь щепотку звёздной пыли,
которая, говорят, приманивает сказочные сны.
Старуха медленно ковыляет дальше,
и за ней тянется тонкий сияющий след,
от которого все улицы залиты тусклым светом.
Река немного порозовела —
где-то далеко растекается заря;
волны стали спокойнее,
блики медленно угасают.
Из-за шпиля старинной башни
выплывает кораблик со стеклянным парусом,
на палубе — морячок,
он машет рукой и шлёт воздушный поцелуй.
Дьяволёнок смеётся и машет в ответ.
...На изломанных улочках,
в ветреных переулках
по ночам не зажигают фонари,
потому что фонарщики ленивы,
а фонари не освещают ничего вокруг,
только золотят кленовые листья.
Да и кому они нужны, если по ночам
бродит старуха
со своим разбитым фонарём,
из которого сыплется звёздная пыль?..