Ночь бесприютная. Унылая. Немая.
И не уснуть. Тоска и боль сжимают грудь.
Подходит тихо к завершенью жизнь земная,
Но как же хочется смерть злую обмануть…
В моих руках больших — дрожащие ладошки,
В несмелых пальчиках я чувствую испуг.
Глаза сухи, нет слёз, лишь лунный свет в окошко
Льётся. Всё тише и ровнее сердца стук.
— Скажи мне, Алик, кем я буду после смерти? —
Дыханье затаив, сижу я чуть живой.
— Настёнка, милая… — и в руки мне конвертик
Ложится. Оглушён я дикой тишиной.
— Возьми рисунок, здесь волшебница лесная
Желания исполнит — верь лишь в чудеса!..
Умру я скоро, ты не плачь, прошу. Я знаю…
Мне сказку просто расскажи про небеса.
Ком в горле проглотив едва, шепчу на ушко:
— Ты станешь бабочкой, безгрешною душой,
И в райской высоте — ты облаков пастушка,
Ты — эльф, цветок, что ветерок сорвал весной.
Ты будешь солнцем, огоньком, судьбой, богиней,
Дыханьем Бога и Психеей — ждёт Амур.
Умолк я. Ты глаза закрыла. Свод уж синий…
Не я пишу. Всевышний — жизни драматург.
Жизнь и душа, любовь, дыхание и счастье —
Как крылья мотылька порхают над костром
И ввысь взмывают, попрощавшись в одночасье…
К нему. В элизиум, в рассвете золотом.