Травы завихрились огненно чубами
И опалой обагрённые леса:
Осень прикоснулась к ним губами,
Мечты вёсен в зимы занося.
Начала стрельбу свою из луков,
Поднимая, с глади озёр, птиц
И взмахнула их крылом разлука,
«Слёзы» леденя у берегов ресниц.
Ветры бьются заклинанием в деревья,
Поизраненная «в кровь» их грудь
И вины тяжёлое похмелье,
Оставляет возле ранок «ртуть»
Заморозков: по «утру» они от солнца сохнут,
Заскорузлой шелестя травой
И летят, как глухари, «оглохнув»
Листья, потревожив «уходящего» тоской.
То всплакнёт Высь: – Что же натворила?!
Выбор был, сама я не права,
Что от горечи всё напрочь забелила,
Там, где была зелена трава!
То вновь солнце появляется в улыбке,
То опять вдруг вспомнит горький миг:
Журавлей качает нежно в зыбке,
Слыша их прощальный, перевязью, крик.
Небо-небушко, зачем опять ты,
Эти «связки» рвёшь, как и сердца?!
Было-было синевой богато
И она так шла к улыбчивости твоего «лица».
А теперь на отдых поспешаешь,
Рано отправляясь на покой:
Так устало – всё за нас решаешь –
«Ширму-ночь» задёрнув за собой.